— Миссис, миссис, идите посмотрите! — Руфь потянула Соланж к поручням и вскарабкалась повыше, чтобы лучше видеть.
— Новый Свет, — произнёс плотный ирландец без всякого энтузиазма.
Соланж, взвинченная после ссоры с Огюстеном, не нуждалась в новых знакомствах.
— Oui! — ответила она.
Густые сальные волосы ирландца были зачёсаны назад, от него крепко несло ромом, который он употреблял вместо воды и мыла.
— А вы, верно, из тех французов, от которых негры сбежали?
— Мой муж был плантатором.
— Ужасно трудная работа, весь день на ногах, сгибайся в три погибели да рыхли.
— Капитан Форнье был плантатором, а не рабом.
— Все кого-то свергают. Переворот — это честная игра, вот и всё.
— А вы, месье, тоже пострадали от бунта?
— Да. Мы оба, с братом.
Он улыбнулся. Несколько зубов было сломано, остальные испорчены.
— Разве важно, чёрная или белая рука затянет петлю на шее?
— Сэр, оберегите ребёнка, — сказала Соланж. — Она не знает ничего о таких вещах.
Ирландец изучающе оглядел Руфь.
— Нет, мэм, по-моему, она и не такое видала.
Лоцманская лодка ткнулась в отмель; матрос в дождевике, взобравшись по трапу, сказал что-то капитану Колдуэллу, после чего занял место рядом с кормчим, сложив руки за спиной.
Корабль осторожно вошёл в русло. Устье реки было усыпано заросшими островками, кругом белели песчаные отмели. Ничуть не похоже на Сен-Мало. Руфь взяла холодную руку Соланж в свои тёплые ладони.
Пробиваясь против течения, они скользили в глубь материка вдоль стены серо-зелёных деревьев, с которых свисали призрачные моховые пряди, и ярких жёлто-зелёных болот с солёной водой. Впереди дебри расступались, открывая вид на порт, где стояли в доках и на приколе большие и малые суда, а дальше, поверх мачт, на обрывистом берегу виднелся город.
Огюстен вышел на палубу, мигая от солнечного света.
Весь берег был усеян пятиэтажными магазинами-складами, и зигзаги лестниц, казалось, заполняли все пространство между ними. В доках было не протолкнуться от повозок и фургонов, длинные краны переносили грузы с кораблей на берег и обратно.
Лоцман провёл их судно вдоль этой суеты и спустился к себе в лодку по верёвочной лестнице, не обращая внимания на исступлённые крики торговцев Нового Света:
— Я хочу купить ваши шелка и, клянусь Иосафатом, заплачу за них!
— Британские и французские банкноты обесценились! У меня можно купить банкноты США и Джорджии!
После того как спустили сходни, иммигранты поспешили навстречу своему будущему, прижимая к себе скудные пожитки. Какой-то коротышка в белом жилете и цилиндре преградил путь знакомому Соланж ирландцу.
— Работа по найму. Грузчики, ломовые извозчики, погонщики, лодочники, рабочие. Для ирландцев и вольных цветных условия, как для белых.
Когда Соланж подошла к крепышу-ирландцу, тот, опустив свою поклажу на землю, прислушивался к его словам. Потом он помотал головой, отказываясь, но коротышка в цилиндре схватил его за рукав, и ирландец, чтобы избавиться от него, швырнул его в реку.
— Привет тебе из Килларни, парень. Торговать работой — последнее дело.
— Шёлк, драгоценности, золото, серебро, украшения? Мадам? Во всей Джорджии вы не найдёте цен лучше.
Соланж прошла мимо, заметив:
— Сэр, те, кто проявляет столько рвения, стремясь помочь незнакомцам, всегда предлагают самую невыгодную цену.
Сгибаясь под тяжестью дорожной сумки, маленькое семейство с тремя передышками добралось до Бэй-стрит — широкого бульвара, где цветные разгружали тюки с хлопком и пилёным лесом, перенося их на склады.
Соланж, присев на деревянную скамью, вытерла лоб. Не обращая внимания на торговую суету, негров и ирландцев, словно их и вовсе не существовало, здесь прогуливались знатные господа, которые обменивались жизнерадостными приветствиями. Соланж почувствовала себя бедной.
Одни магазины, выходившие на бульвар, кишели народом, другие пустовали, словно изгои. Мимо прогромыхал запряжённый шестёркой лошадей фургон с брёвнами, одно колесо визгливо поскрипывало. Часть негров была одета прилично, на других едва держались какие-то обноски. Ветер с реки освежал воздух. Соланж ещё раз вытерла пот со лба. Огюстен притих и побледнел. Не хватало ещё, чтобы он заболел. Это было бы уж слишком! Она взяла его под руку и немного успокоилась, услышав его протестующее ворчание.
Соланж отправила Руфь разузнать насчёт ростовщика. Цветные должны знать, кто может предложить честную цену. Потом потребовала, чтобы Огюстен снял тёплое пальто. Он что, хочет свариться, как яйцо?