Ёкуль сказал:
— Это для вас, наверное, пустяк, что Торир получил шишку на голове.
Торир покраснел от слов Ёкуля, и на этом они расстались. Тогда Торир сказал:
— Я забыл свои перчатки. Ёкуль решит, что я испугался, если я не посмею вернуться за ними.
Торстейн сказал:
— Мне не кажется разумным, чтобы вы с Олавом встречались.
— Я всё же пойду, — сказал Торир, — ведь они уже ушли домой.
Торир поспешно пошёл назад, но когда он вернулся на поле игры, там никого не было. Тогда Торир по дороге пришёл к дворцу.
В это же самое время сыновья конунга подошли ко дворцу и стали под его стенами. Тогда Торир подбежал к Олаву и ударил его посредине копьём, так что проткнул насквозь. Затем он убежал прочь, и его не смогли поймать. Они бушевали из-за смерти Олава, а Торир шёл, пока не встретился со своими братьями.
Тогда Торстейн спросил:
— Почему на твоём копье кровь, родич?
— Я не знаю, — ответил Торир, — разве что Олав поцарапался об остриё.
— Ты, наверное, говоришь о его смерти, — сказал Торстейн.
— Возможно, — сказал Торир, — хотя Ёкуль такой умелец во всём, тем не менее, он не сможет исцелить Олава, своего брата.
— Плохо ты сейчас сделал, — говорит Торстейн, — потому что я знаю, что моему отцу это не понравится.
Когда они пришли домой, ярл Викинг стоял снаружи и был очень молчалив. Он сказал:
— Случилось так, как я ожидал от тебя, Торир, что ты будешь самым неудачливым человеком из всех моих сыновей. Мне кажется, ты сейчас показал это, став убийцей сына самого конунга.
— Отец, сейчас нужно помочь твоему сыну, даже если с ним случилось несчастье. У тебя достаточно уловок для этого. Мне кажется, ты уже показал это, когда знал наперёд об убийстве Олава, а никто не говорил тебе об этом.
Викинг сказал:
— Я не нарушу мои клятвы ради жизни Торира, потому что мы с конунгом Ньёрви оба поклялись в том, что будем верны и преданы друг другу как тайно, так и открыто. Он во всех отношениях придерживался этого. Теперь я не хочу быть в этом хуже него, начав с ним войну, ибо было время, когда конунг Ньёрви был мне не менее дорог, чем мои сыновья. Также не нужно говорить о том, что я не оказываю Ториру никакой помощи. Он должен убраться прочь и никогда не попадаться мне на глаза.
Торстейн сказал:
— Почему тогда не всем нам, братьям, уехать прочь, ибо мы не расстанемся с Ториром? Также у нас обоих будет одна судьба.
— Сам решай, родич, — сказал ярл, — но велика, как мне кажется, неудача Торира, если он привёл к тому, что я потерял всех моих сыновей и вместе с тем дружбу конунга, который лучший во всех отношениях, и вместе с тем лишусь жизни, хоть она мало чего стоит. Но одно радует меня, что никому не суждено видеть тебя у своих ног мёртвым, однако ты будешь в отчаянном положении, и всем этим ты будешь обязан Ториру, и всё же у него будет кое-какая потеря из-за его мужества. Вот здесь меч, родич Торстейн, который я хочу дать тебе, который называется Ангрвадиль, и который всегда приносит победу. Его мой отец забрал у мёртвого Бьёрна Синезубого. Больше у меня нет оружия, такого же превосходного, кроме древнего копья, которое я взял у Харека Железный Череп, и я знаю, что оно никому в оружие не годится. Если ты сейчас хочешь уйти, родич Торстейн, тогда я предлагаю тебе отправиться к тому озеру, которое называется Вэнир. Там в сарае, который принадлежит мне, должна стоять одна лодка. Плыви в ней на островок, расположенный на этом озере. На нём должна быть хижина, а также пища и одежда, которых вам хватит на двенадцать месяцев. Хорошо спрячьте лодку, потому что поблизости там больше нет кораблей.
Потом отец и сыновья расстались. У всех них была хорошая одежда и вооружение, которые их отец дал им, прежде чем это случилось. Торстейн и его братья шли, пока не нашли лодку, поплыли на островок и нашли хижину. В ней было достаточно всего, что могло понадобиться, и они остались там.
11. Об Огаутане и Ёкуле
Теперь надо поведать о том, что Ёкуль с братьями рассказали своему отце об убийстве Олава.