Когда через пятнадцать минут Эр-Эм вернулась, без единого взъерошенного волоска, он невозмутимо посмотрел на нее.
— Дариус склонен к вспышкам вроде этой, — сказал он прежде, чем она успела произнести хоть слово, — но также он…
— Интеллигентный человек и педантичный археолог, который позволяет своему темпераменту выйти на волю лишь в свободное от работы время. Я знаю, — перебила его Эр-Эм и по-кошачьи скользнула в кресло. — Я прочитала о вас все, что смогла достать. И я наблюдала за каждым из вас с того момента, как мы встретились. И все же я считаю, что обозначение некоторых границ пойдет всем только на пользу. Если кто-то здесь заскучает и захочет поискать, чем бы заняться, пусть лучше это будет кто-то из моих людей.
Джейк отрицательно качнул головой.
— Нет, — сказал он. — Я не знаю, как привыкли работать вы, но здесь приказы отдаю я. И я не указываю своим людям, что делать в свободное время. Они взрослые. Не все из них всегда поступают, как взрослые люди, но все же это так. Большинство из них я знаю на протяжении многих лет, и никогда дело не доходило до драк. Обстановка могла накаляться, но ни разу не случилось ни единого происшествия. И если вы действительно прочитали все, что смогли раскопать про нас, вы должны бы это знать.
Эр-Эм взглянула на него, стараясь встретиться с ним своими синими глазами, а затем кивнула:
— Я понимаю, Джейк. Но что будет, если — или когда — какая-то сложная ситуация все-таки возникнет?
— Я посоветую, чтобы все слушали вас и делали то, что вы скажете. И первым последую собственному совету.
– А что, если вы не успеете? Если вы будете лежать мертвым после того, как попадетесь в какую-то идиотскую древнюю ловушку в этой постройке, или вдруг вас атакует какой-нибудь зерг, желающий заполучить эту штуку для своего улья?
Джейк должен был приготовиться к этому вопросу, но не успел. Он моргнул и неуверенно ответил:
— Думаю, тогда команда будет слушаться вас по собственной инициативе.
— Отнюдь, если только они не привыкнут к этому заранее.
Решение пришло в голову Джейка так же легко, как летний ветерок приносит запах лесных цветов. Свежее и прекрасное.
— Вы правы, — неожиданно сказал он. — Пусть они привыкнут. Завтра, ранним ясным утром, я жду вас на раскопках.
Он постарался не рассмеяться в голос, увидев выражение лица Эр-Эм. Она пробормотала старое англосаксонское слово, которое вполне одобрил бы Дариус.
— Я профессионал высокого класса. У меня есть чем заняться!
— Вы сами сказали, что здесь у вас не так уж и много работы, — возразил Джейк. Ох, как он хотел бы сейчас ухмыльнуться. — И вы выразили обеспокоенность тем, что мои люди могут не подчиниться вам по своей воле, если, упаси небеса, со мной что-то приключится. Похоже, если вы будете возиться в грязи вместе с нами, это решит обе проблемы.
На мгновение он удивился тому, что столь холодные синие глаза могут так яростно пылать. А затем мало-помалу ее губы искривила тень улыбки.
— Туше, — сказала она. — Туше.
Ее первый день стал, по сути, испытанием; каждый из группы Джейка с радостью следил, как Эр-Эм, которая поставила себя на особое положение не только с Джейком, выполняла самые простые задания. К удивлению Джейка, Эр-Эм работала без малейших возражений, а к концу третьего дня к этой маленькой женщине, которая, в принципе, могла убить Джейка одним мизинцем, относились как к полноправному члену команды.
Большинство работ на данном этапе и правда были довольно просты. Грязь и кристаллы, которые находились вдали от артефакта, можно было убрать машинами. Но стоило им подобраться на расстояние метра к храму, как Джейк настоял на том, чтобы работа выполнялась ручными инструментами. И сняв слой грязи, они приступили к работе щетками, маленькими молоточками и стамесками, да и просто руками в перчатках.
После первого заметного успеха археологи, похоже, скатывались в состояние хронического недовольства. Джейк открыл что-то важное, но оно не имело ничего общего с раскопками самого храма, а тот факт, что они пришли слишком поздно, разочаровывал их. Тем не менее, у Джейка имелся опыт поднятия духа команды — обычно подобная потеря энтузиазма случалась через несколько месяцев раскопок. Здесь ему пришлось бороться с этим явлением уже в первую неделю, что оказалось нелегко. Однако у него был план. Каждый день он брал трех-четырех человек из своей команды, чтобы исследовать новую пещеру. Они все записывали, а Джейк рассказывал о причудливых свойствах живого артефакта, или мягких изменениях поверхности под ногами или о новом оттенке среди многоцветных потоков, которые текли по стенам и дверям, словно кровь по сосудам.
Другим руслом, в которое он направлял их энергию, были раскопки на прилегающей к строению земле, наполненной ископаемыми костями. Некоторые из его команды, включая Лесли, имели степень не только в археологии, но также в палеонтологии и палеоботанике, и он был рад дать им такую полезную возможность отвлечься.
Как только Джейк позаботился об этом, он смог оставить их заниматься своей работой и спуститься вниз, более традиционным способом, чем в первый раз, — следуя выбранным Эр-Эм коридором. Он сидел здесь в одиночестве, разглядывая стену — и, предположительно, дверь — а его мозг лихорадочно работал.
Снаружи храм выглядел невероятно мрачным. Он был черным и темно-зелено-коричневым, а окружающие его кристаллы были хрупкими. Джейк отметил, что когда он впервые вошел в храм и провалился вниз, то провалился сквозь не один, а два уровня. Он научился распознавать области, где можно было провалиться — они были предупреждающего темно-нефритового цвета. Так что да, на первый взгляд, храм был пуст. Мертв.
Однако…
Когда Джейк добрался до внутренней полости — так называемого «сердца храма» — то заметил, что прилегающие к ней области гораздо более интенсивного зеленого оттенка. Почти изумрудного, схожего с описаниями свидетелей произошедшего в храме на Бхекар Ро.
Здесь все еще находилось энергетическое существо.
Иногда области яркого зеленого цвета представляли собой лишь несколько разбросанных пятен. Иногда они были довольно большими. «Дверь», если ее можно было так назвать, вспыхивающая при касании рукой, была одной из таких областей. Похоже, что чем ближе он приближался к сердцу храма… к этой внутренней полости… тем более ярким становился зеленый оттенок.
Неоднократно Джейк не мог подавить желание снять перчатки и чуть ли не с лаской прикоснуться к стене. Казалось бы, это действие не подпадало под его личное понимание сути археологии, однако он знал, что не так. Чтобы понять что-то, ты должен коснуться этого. Чтобы разгадать тайны, ты должен использовать все органы чувств. Проблемы не существовали бы, если бы любые ответы можно было обнаружить при помощи поверхностного взгляда. Он хотел, чтобы строение говорило с ним, и только так он мог разгадать секреты его создателей. Чтобы оно рассказало ему, как открыть дверь, которая стояла между Джейком Ремси и сердцем инопланетного храма. Он стремился к этому на любых раскопках. Он хотел, чтобы реликты прошлого, будь то гончарные изделия, строения или инструменты, рассказывали ему о тех, кто создал их.
В конечном итоге они всегда рассказывали ему. И этот артефакт тоже заговорит.
Джейку нужно было лишь понять, как заставить его говорить.
Дариус не собирался трепаться обо всем, как Лесли. Ни за какие коврижки. Прежде всего, Лесли это не очень-то помогло. Спасибо большое, он разберется с голосами, что-то нашептывающими в голове, самостоятельно. Если ему потребуется немного топлива, чтобы психика храбро встретилась с этим темным, давящим «храмом», который словно вглядывался в него каждый раз, когда оказывался в зоне видимости, то значит, так тому и быть, верно?
По крайней мере, он не был одинок. В отличие от Лесли, которая в первый же день заявила о своем дискомфорте, он не говорил никому о том, что чувствует. Или слышит, или видит во сне. Однако он замечал, как на лицах других появлялось страдальческое и тревожное выражение. Он слышал это в их сдавленных голосах. Единственными, кто оказался не подвержен этому воздействию, были Джейк, Эр-Эм и люди Эр-Эм. Черт подери, Джейк каждый день по своей воле сидел в том помещении и выглядел как обычно: энергичным, терпеливым, исполненным восторга относительно того, что делал.