Эр-Эм сидела в конце зала и смотрела, как все заходят по одному. Оружие все еще было при ней, но, похоже, никто уже не считал, что это неправильно. Она была их защитником, даже несмотря на то, что в данный момент ей не с кем было сражаться, и если она считала нужным носить оружие, никто не собирался протестовать. Эр-Эм старалась не показать этого, но она так же ждала новостей о состоянии Джейка, как и каждый из его команды — а может быть, и сильнее других. Она внимательно смотрела на доктора Пейтел, которая встала перед ними и откашлялась. Она была небольшой женщиной, и выглядела еще более хрупкой, стоя перед собравшейся молчаливой толпой.
— Я уверена, прежде всего вы хотите узнать новости о состоянии доктора Ремси, — сказала Пейтел. «Доктора Ремси», — отметила Эр-Эм. — «Не «Джейка». Не сейчас».
— Состояние стабильно на данный момент, но он находится в коме. Я сделала для него все, что могла сделать здесь, и мы должны отправить его туда, где имеются лучшие возможности.
— Что за хрень с ним случилась? — потребовал ответа Дариус, прекратив свое молчание. Это был очевидный вопрос, тот, которого все ждали часами, и Эр-Эм напряженно ждала ответа. Ее рука легла на гладкий ствол ружья.
— Насколько я могу определить, пользуясь имеющимися здесь возможностями, доктор Ремси был ментально атакован, — сказала Пейтел. Она откашлялась, и Эр-Эм, которая прекрасно разбиралась в вещах такого рода, поняла, что в глубине души она находится в панике. Эр-Эм могла практически чувствовать запах страха, волнами исходящий от этой женщины.
— Основной удар пришелся на лобную и височную доли мозга, — сказала она официальным тоном врача, что, похоже, придало ей спокойствия. — Урон, нанесенный лобной доле, может воздействовать на личность пациента. Урон, нанесенный височной доле, может затронуть функции долговременной памяти. Несмотря на то, что повреждений как таковых не наблюдается, заметен своего рода перемонтаж…
— Перемонтаж? Что это значит? — захотела узнать Кендра. Как и Эр-Эм.
— По имеющейся у меня информации, это схоже с тем, что обычно происходит у человека в пубертатном периоде. С той лишь разницей, что процесс занимает не годы, а секунды, и проходит совершенно беспрецедентным способом. Мозг профессора Ремси изменяется и развивается. В данный момент, например, заметна значительная активность в области средней височной доли. Лимбическая система возбуждена, что вызывает такие эмоции, как страх и ярость. Но как я уже говорила, у меня нет необходимого оборудования, чтобы провести все анализы. И я не могу предсказать последствий — ничего подобного я прежде не видела. И не думаю, что видел кто-либо другой.
— Терраны уже подвергались ментальной атаке протоссов прежде, — сказал Тиг. — У вас нет документации об этом?
Ноздри Пейтел расширились, и она прищурилась, глядя на Тига.
— Разумеется, есть. Но то, что просиходит внутри черепной коробки доктора Ремси, не имеет с этим ничего общего. Человеческий мозг — удивительно сложная штука. Существуют несколько областей, функции которых нам неизвестны. В основном это те области… которые и оказались повреждены.
— Но что все это значит? — вновь спросила Кендра. Ее голос звучал безнадежно.
— Кендра, я пока что не могу выдвинуть каких-либо научных предположений, — сказала Пейтел, вздохнув. — Нам нужно лучшее оборудование. Что нам необходимо сделать сейчас — доставить профессора туда, где имеется доступ к более продвинутым технологиям и, по правде говоря, передать его в руки специалистов по нейрохирургии.
Она грустно улыбнулась.
— Меня наняли для того, чтобы подлатать вас, если вы упадете. Это я могу сделать без проблем. Но то, что произошло, находится вне моей компетенции. Невролог смог бы сказать вам гораздо больше, чем я.
Эр-Эм вздохнула.
— Хорошо. Мы свяжемся с Валерианом.
Глава 8
Ужас. Страдания. Потеря… Болезненная, мучительная потеря… Нет, нет, они не должны уходить, они были всем, всем…
Искалеченное тело, кожа горячая и красная от страха и ярости. Что они будут делать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…
— Это твоя вина! Из-за вас они покинули нас! Теперь они ушли, ушли…
Его пальцы сжимают камень. Он швыряет камень в источник ярости. Раскалывается череп и брызжет в стороны кровь. Хорошо, как же это было хорошо; он отпрыгивает и рвет плоть на части руками, похожими на острые клешни, пока теплая кровь не заливает лицо…
Руки Джейк, лежащего на кровати в госпитале, дернулись. Его глаза под закрытыми веками двигались.
Он хотел убивать.
— Доктор… можно мне на минутку остаться с ним наедине?
Остановившись в дверях, Эр-Эм нерешительно улыбнулась. Пейтел выглядела смущенной.
— Я знаю, вы охраняете нас, но, похоже, он сейчас не в том состоянии, чтобы воспринимать какие-либо советы.
Голос уверенный, холодный. Так говорят профессионалы. Эр-Эм знала, доктор не симпатизирует ей — как и остальные члены команды Джейка. Они бы обратились к ней за помощью в трудной ситуации — как они и сделали — что, тем не менее, не означало, что она им нравилась.
Эр-Эм опустила взгляд.
— Разумеется, нет, — сказала она. — Но… прошу вас. Просто несколько минут.
Она засомневалась, а затем выдавила:
— Он стал мне другом, а сейчас на мне висит груз заботы об его команде. Не сомневайтесь, это для меня очень важно.
Пейтел испытующе смотрела на Эр-Эм. Похоже, она колебалась, но, в конце концов, кивнула:
— Хорошо. Пять минут, не больше.
Эр-Эм с благодарностью кивнула. Она вошла внутрь и взглянула на распростертое тело Джейка. Закрывая за собой дверь, Пейтел увидела, что девушка взяла его за руку.
Стоило двери закрыться, как Эр-Эм приступила к действиям. Она мельком взглянула на показания приборов жизнеобеспечения, а затем рванулась к компьютеру Пейтел и положила на него маленький предмет. Машинка зажужжала, защелкала и начала загружать информацию. Отчет Пейтел был все еще выведен на экран. Эр-Эм бегло просмотрела данные, и по мере прочтения ее глаза расширялись от изумления.
— Черт, — прошептала она, глядя на неподвижное тело на кровати. — Я потрясена тем, что вы еще живы, Джейк Ремси. Вы, оказывается, гораздо сильнее, чем я думала — и ваш мозг, в частности.
Жизненные показатели Джейка были стабильны и находились в норме. Несмотря на то, что археолог был в коме, он чувствовал себя неизменно прекрасно. Изогнутые луком Купидона губы Эр-Эм искривились в довольной улыбке. Пока Джейк жив, и с ней тоже все будет в полном порядке.
Машинка закончила свою работу. Эр-Эм отключила ее, сунула в карман и вернулась к Джейку. Пейтел нашла девушку здесь две минуты спустя: та смотрела в глаза Джейку с фальшивым, но убедительным выражением обеспокоенности на прекрасном фарфоровом личике.
Плечи Терезы Бальдовино, прижимающей ладонь к двери в комнату связи, ссутулились от горя. Стоило ей только войти, как Дариус тут же посмотрел на нее. Он знал, что она чувствует. Тереза работала с Джейком Ремси вот уже девять лет, — почти так же долго, как и Дариус — и он знал, что Джейк был дорог ей как брат.
— Это нечестно, — прошептала она Дариусу и опустилась в кресло, коснувшись консоли и введя код чрезвычайной ситуации: «приоритет альфа». — Джейк торчал на задворках Вселенной в то время, как другие археологии собирали сливки с лучших проектов. Он никогда не гнушался тяжелой работы. А теперь, когда он наконец чего-то добился — когда кто-то там, наконец, оценил его работу — случилось это.