— Поешь что-нибудь. Тебе нужна пища, и ты наверняка обезвожен.
Короткий, быстрый совет был, похоже, именно тем, что ему требовалось. Джейк определенно не нуждался больше в новых эмоциях, окатывающих его водопадом. Археолог поднялся на ноги и добрался до пайков. Он выпил тепловатой воды и прожевал высушенное… что бы то ни было.
Ты можешь блокировать чужие мысли, если хочешь, — появился голос Замары. — Темлаа научился этому, а значит, с моей помощью научишься и ты. Твой мозг все еще приспосабливается. Скоро ты осознаешь, как это делать.
После минутной паузы она продолжила. Мы, протоссы, следуем доктрине, которую называем Кхала. Она призывает объединить все наши мысли и чувства. Таким образом мы становимся чем-то единым. Но даже среди нашего народа есть те, кто предпочитает оставаться независимым. Много веков назад мы называли их «темными тамплиерами», но не так давно узнали, что они по сути своей были не такими уж темными. Для тебя, непривычного к внутреннему сосуществованию с кем-то другим, этот путь должен быть самым безопасным. Я помню это… Ты тоже вспомнишь.
Джейк пожал плечами. Он все еще не привык к таким разговорам и сомневался, что когда-нибудь привыкнет. Возможно, все это было лишь игрой воображения, но он мог словно… чувствовать… как чужая сущность открывает новые части его мозга, объединяя свои воспоминания с его. Сон, который, как он теперь был уверен, являлся воспоминанием, заставил Джейка задуматься: там он был протоссом — кем-то по имени Темлаа — но в то же время оставался самим собой.
Он опустил взгляд на свои руки. Они выглядели совершенно обыкновенными: гладкие, розовые, с пятью пальцами, один из которых был большим. Но до того, когда они были фиолетовыми, с четырьми длинными пальцами, они тоже выглядели для него совершенно обыкновенно…
— Ты сказал, что провел обратную ресоциализацию Маркуса, — прервал его размышления голос Розмари. — Как ты сделал это? Насколько я понимаю, доктора чертовски хорошо умеют промывать мозг.
Джейк обнаружил, что все еще сидит на полу. Сердитое лицо Дариуса скользнуло в его разум, и он задержал дыхание. Он заставил изображение уйти и прошел вперед по маленькой кабине, заняв кресло второго пилота рядом с Эр-Эм. Джейк разглядывал небо, ощущая странный комфорт от беспристрастности бесчисленных звезд. Сейчас он ощущал близкую связь со всем вокруг, и полное отсутствие у звезд интереса к нему придавало спокойствия.
— Итак? — Розмари нажала кнопку, и на экране появилась какая-то информация. Она быстро просмотрела ее.
Хороший вопрос. Как же он проделал это? Ответ нашелся с легкостью — информация, которая хранилась в том сознании, которое не было его собственным.
— Жестокие воспоминания преступника очень сильны. Они… Эмоционально заряжены. При ресоциализации эту память находят и зарывают под слоем новых, фальшивых воспоминаний.
Розмари издала хриплый смешок.
— Да, ты точно профессор. Вырежи тот кусок, который начинается с «Как ты знаешь, все дерьмо Джонсона…» и перейди к главному. Как ты проделал это?
Джейк ощутил приступ раздражения и ухватился за него, словно утопающий за соломинку. Это было его собственное чувство, из его собственных воспоминаний, из его прошлого, и оно принадлежало его личности. И, черт возьми, оно было так приятно.
— Необходимо понять, как происходит ресоциализация, чтобы понять, что я сделал, — раздраженно ответил он.
Она подавила улыбку.
— Ну, хорошо. Тогда, профессор, прошу вас, просветите меня.
Он махнул рукой, неожиданно почувствовав усталость.
— Ты знаешь, как это работает. Замара — я пока еще не уверен, как именно, — сделала следующее: нашла эти воспоминания и снова вывела их на первый план. Она заставила Маркуса осознать, что с ним сделали. Что все, чему он верил, было ложью. А с возвращением воспоминаний и знаний о том, что он сотворил, пришла жестокость, и вернулись те желания, которые он испытывал, когда…
Джейк почувствовал во рту вкус желчи.
— Когда убивал, расчленял и поедал людей, — сказала Розмари, не опуская подробностей. Она кивнула. — Выглядит разумно.
Джейк уставился в бескрайние глубины космоса, зияющего перед ним. Он не хотел больше говорить, но чувствовал, что должен. Собравшись, он протянулся и коснулся разума Эр-Эм. Он не хотел забираться слишком далеко. Он лишь хотел знать, может ли по-настоящему доверять ей. Джейк не почувствовал в ней ни хитрости, ни попытки блокировать его контакт; ни подлости, словно ехидно покручивающей усы и потирающей руки. Все, что он нашел — любопытство, лёгкое презрение к его манере говорить и выбирать слова, и за этим закипающий котёл страха, ярости и решимости.
Джейк содрогнулся от того, насколько глубокой оказалась ее ненависть.
Она обернулась и взглянула на него:
— Ты в порядке?
Очевидно, она не почувствовала, как Джейк копался в ее мыслях. Это хорошо.
Он кивнул.
— Да, я настолько в порядке, насколько вообще это возможно. В любом случае, все это напоминало развязывание узлов. Она смогла проникнуть в разум Райта и найти эти… эти страшные вещи и высвободить их. И… она смогла сделать нечто большее.
Он сделал паузу, задумавшись, сможет ли когда-нибудь избавиться от чувства вины за то, что пришлось сделать его мозгу. Стоило ли знание протосса — то знание, которым, как она заявила, теперь владел Джейк — того, чтобы натравить на команду «Серого тигра» безумца.
— Ты знаешь, как это обычно бывает, когда вспоминаешь что-то? Обычно воспоминания размытые и нечеткие. Ты помнишь что-то, но оно является очень… темным и лишенным той яркости, которой было наполнено тогда, когда происходило.
— Да, — сказала Эр-Эм. — Я знаю. Можно вспомнить что-то и почувствовать радость, печаль или что угодно еще, но лишь приближенно.
— Ну что же, — сказал Джейк. — Замара знает, как сделать так, чтобы воспоминания можно было переживать вновь.
Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами.
— Ух ты, — сказала она.
Он кивнул.
— Итак, когда она вернула Маркусу воспоминания, это была не просто память, — медленно сказала она.
— Не просто, — печально ответил Джейк, сгорбившись.
Они молчали. Больше ничего не нужно было говорить. Они оба понимали значимость того, что было совершено. Тишина между ними растянулась на долгое-долгое время.
— Ну что же, — произнесла наконец Эр-Эм, разбив неподвижный воздух между ними. — Не переживай так сильно. Эти люди собирались отдать нас тем, кто должен был надругаться над нашими мозгами. А после этого они бы убили нас. Ты спас нас, Джейк.
— Скажи это Дариусу и Кендре, — сказал Джейк.
Розмари пожала узкими плечами.
— Можешь купаться в чувстве вины сколько угодно, но, по крайней мере, ты жив и можешь это делать.
Джейк посмотрел на консоль.
— Что-то говорит о том, что нас преследуют? — спросил он, пытаясь отвлечься.
— Ни малейшего шанса, — сказала Эр-Эм. — Поверь мне, я пристально следила за этим первые несколько часов и отслеживала все переговоры. «Серый тигр» болтался в космосе без признаков жизни, когда я видела его последний раз. Прежде чем мы покинули корабль, я сумела добраться до системы навигации корабля и сделать так, чтобы они понятия не имели, куда мы направляемся. Если бы у меня было чуть больше времени, то ввела бы ложный план полета, но я старалась вытащить нас как можно быстрее. Но даже так, я купила нам несколько часов.
Она спокойно делилась информацией, и он предположил, что все случившееся не взволновало ее. Три слова, которые она сказала, заставили его душу перевернуться: «без признаков жизни».
— Ты не думаешь, что кто-нибудь… Я имею в виду, это же всего лишь один человек.
Розмари повернулась и испытующе посмотрела на него.
— Джейк, — сказала она тихо, почти ласково, — ты… хорошо, не ты, Замара… натравила самого страшного безумного преступника на тех людей, которые проделали с ним столь ужасную штуку. Как ты думаешь, что могло случиться?
Джейк закрыл лицо руками.