Оказалось, о том же мечтали и многие ребята в школе. Стоило объявить набор в оркестр, как Володины слова исполнились буквально: желающих оказалось более чем достаточно, дело упиралось только в наличие музыкальных инструментов, на поиски которых живо бросились ребята и девчата. Старые дедовские балалайки, прежде пылившиеся без дела, снова оказались в почёте.
Оркестр стал собираться на репетиции в одном из классов после уроков, и в первые две недели к нему присоединялись всё новые и новые участники.
Про «Камаринскую»
Охваченный радостной лихорадкой, Витя возвращался домой намного позже, чем прежде, готовил уроки, но, несмотря на усталость, засыпал не раньше полуночи. Мать видела огонь в его глазах и беспокоилась, что он не высыпается. О чём он думает, ворочаясь с боку на бок в темноте?
Было воскресенье, когда в хату снова пожаловал Вася, а вслед за ним и Володя – впервые за много дней. На этот раз струны звенели недолго, но зато по-настоящему слаженно и так задорно, словно звали пуститься в пляс. Заслышав ещё со двора звуки «Камаринской», мать подивилась, сколько удали и озорства звенело в этой мелодии. А ей-то казалось, что она знает и вкус своего младшего сына, и его истинный характер!
Однако не она одна до сих пор обманывалась его невозмутимой, вдумчивой серьёзностью.
– Витька! Ты гений! – восторженно воскликнул потрясённый Володя. – Нет слов, как хорошо! Кто бы мог подумать! Ну правда!
– Да я и сам не знал, что она так хорошо пойдёт, – признался Витя слегка смущённо. – Теперь и я её люблю. Но главное, что ребята хотят её играть. Мы всегда будем играть ту музыку, за которую проголосовало большинство членов нашего оркестра.
– Ну, вот тут ты не прав! – решительно возразил Вася. – То есть в случае с «Камаринской» прав, конечно, – поспешил пояснить он, – потому что звучит и вправду здорово, и играть её одно удовольствие, зря я возражал, беру свои слова назад. А главное, Витя, это прямо твоё, от тебя будто искры летят! Когда ты так играешь, любой подыграть сумеет, даже кому слон на ухо наступил. Сам ведь слышал, даже у Гришки сразу получаться стало! Поэтому, я считаю, ты у нас руководитель оркестра – тебе и выбирать, какой музыке ты нас учить будешь. Кто хочет научиться, пусть учит то, что тебе нравится, и доверяет твоему вкусу. А так что же это получается? Любимую песню Ленина мы на потом отложили, потому что у всех одно веселье на уме, а ты нам потакаешь!
– Что же ты при ребятах вчера молчал? – упрекнул его Витя. – Предложил бы при всех, и пусть бы все проголосовали. Если большинство считает так же, как ты, мне придётся согласиться. А ты, Володь, что думаешь?
– Я, Вить, тебя поддерживаю: нам теперь обсуждать дела оркестра за спиной у остальных ребят не годится! – горячо заверил товарища Володя. – Это раньше можно было всё решать втроём, пока нас было трое. Но пока мы втроём собирались, даже мысли у меня такой не было, чтобы самому музыку выбирать, а не ту, которую ты, Витя, знаешь и показать можешь. Я тоже думаю, что тебе виднее и вкус у тебя очень хороший. И верно Вася говорит: лучше для всех, когда ты играешь музыку, которая тебе нравится, – так ты скорее других научишь её играть. Ведь с этой «Камаринской» случайно вышло так, что ты её раньше играть не пробовал, а она тебе понравилась…
– Нет, Володя, вовсе не случайно! – взволнованно, с несвойственным ему пылом возразил вдруг Витя. – Поверь мне, я справлюсь! А иначе не стоило за это дело и браться! Какой был бы из меня руководитель оркестра, если бы я только лишь учил других играть то, что люблю и играю сам? Нет, пусть и ребята тоже меня учат своей любимой музыке! Это вы с Васей, так же как я, уже готовы играть всё что угодно, лишь бы играть вместе. А может быть, кто-то из ребят пришёл к нам в оркестр с надеждой выучиться играть одну-единственную свою любимую песню, чтобы поделиться ею с нами, своими товарищами! Ты вот говорил, Володя, к нам в оркестр полшколы прибежит! А представлял ли ты себе, сколько из этих ребят будет здешних, шанхайских? И для вот этого Гришки, что, может, другой музыки и не слышал, кроме «Камаринской», да разве ещё «Яблочка», наш оркестр – как окно в его собственную душу. А ты видишь, Володя, как он, этот Гришка, старается? Ведь музыкой можно сказать всё, чего не выразить словами, и сказать всем вместе, не споря, но сливая свои надежды и мечты в одну большую, общую цель. А ведь мы для того оркестр наш и задумали. Разве не так?
– Умеешь же ты разложить так, что не поспоришь, – нехотя согласился Володя, глубоко вздохнув. Ему, как и Васе, было немного обидно отложить пока любимую песню Ленина. К тому же они, как близкие друзья, знали, скольким красивым мелодиям может ещё научить ребят Витя.