Гетеросексуальность — такая же исторически сложившаяся привычка, как курятина в кулинарии. Тому были объективные причины — на заре человечества будущее народов зависело от их численности. Увеличение рождаемости было государственным приоритетом номер один. Но история не стоит на месте. Времена изменились. Сегодня, чтобы выжить, перед нами стоит противоположная задача — сокращение рождаемости. Чтобы решить эту проблему, не надо отказываться от секса. Достаточно перенаправить свой вектор влечения.
Вдумайтесь в понятие «нетрадиционная сексуальная ориентация». Даже сами натуралы, придумавшие его, тем самым признают, что гомосексуальность — это сексуальное предпочтение, противоречащее традициям. Традициям, а не природе. Следовательно, гомосексуализм всего лишь нетрадиционен, а не противоестественен.
Однако почти во все времена и во всех сообществах гомосексуализм жестоко преследовался. Его объявляли грехом, противоестественными склонностями и извращением. Но так ли это? Как известно, плохое дело извращением не назовут.
Гимназисты рассмеялись. Кристиан улыбнулся.
— Культ гетеросексуальности, — продолжил он, — главная предпосылка существования семьи. А что такое семья? Главное средство порабощения человека. И вот как это работает.
Кристиан встал и заходил по сцене, нагнетая драматизм.
— Сначала вас лишают возможности удовлетворить одну из главных ваших потребностей — секса. Вам внушают, что получить его вы можете только от женщин. Женщин же убеждают, что спать с вами они могут только в браке. От безысходности вы принимаете предложенные правила игры, и как только вы вступаете в брак, вам тут же выдвигают следующее условие — жениться ради секса нельзя. Смысл семьи — в детях. Вы покорно глотаете и эту наживку. Всё, теперь вы попали — всю оставшуюся жизнь вы будете работать на детей. У вас не будет возможности задуматься о смысле, вернее, бессмысленности подобного существования — вам некогда, вам детей кормить надо. Вы будете трястись перед начальством на работе и мириться с любым решением правительства — вы не сможете позволить себе роскошь протеста, вам о детях думать надо. Чего, собственно, система и добивалась. Теперь вы её покорные винтики.
Зал притих — слушатели вспоминали незавидную жизнь собственных родителей.
— А взломать матрицу очень просто, — заговорщически улыбнулся Кейм, и по залу прокатилась физически ощутимая волна облегчения, — достаточно лишь отказаться от навязанной вам гетеросексуальности и воспользоваться альтернативой. Я не открываю вам ничего нового: во все времена и во всех обществах находились люди, которые это понимали. Практически все значимые представители рода человеческого были геями. Теперь вы знаете, почему.
Кристиан умолк, тем самым давая зелёный свет общей дискуссии.
— Но все не смогут стать геями, — тут же начал Рональд. Рональд настолько обожал спорить, что иногда выдвигал и отстаивал тезисы, с которыми сам был несогласен, лишь бы втянуть собеседника в спор. — Получается, эти люди заведомо окажутся в более невыгодных условиях.
— Разумеется! Высшие и низшие классы существовали и будут существовать всегда и везде. Идеальное общество — не то, в котором отсутствует классовость как таковая, а то, в котором принадлежность к элите определяется личными заслугами, а не родословной.
— Другими словами, вы против равноправия? — уточнил Рональд.
— Равноправие, как его понимаете вы, — это утопия. — Кристиан, похоже, был раздосадован тем, что приходится объяснять столь очевидные вещи. — Равноправие не значит равноценность. Права у всех равные, способности — нет. Истинный смысл равноправия в том, что каждый имеет право воспользоваться своими способностями. В мире нет дискриминации, есть только нехватка способностей. Jedem das seine. И в этом высшая справедливость.
На это даже Рональду возразить было нечего — в гимназии царил культ способностей. Их способностей. Отрицание идей Кейма было равнозначно отречению от уготованного им блестящего будущего.
— И поскольку каждый из вас обладает незаурядными способностями, — продолжил Кристиан, будто прочитав мысли своих питомцев, — мы, сегодняшняя элита, считаем своим долгом правильно и своевременно сориентировать вас, элиту завтрашнюю, в жизни, чтобы вы в полной мере смогли реализовать свой уникальный потенциал. Одних только способностей и права воспользоваться ими недостаточно. В этой игре имеется ещё одна переменная, решающая, — свобода выбора. Вы сейчас стоите на развилке, у которой два указателя в противоположные стороны: одна дорога ведёт к самовоспроизведению, другая — к самореализации. Что предлагает вам общество и куда ведёт натуральный путь развития, мы уже разобрались. Осталось только выяснить, что предлагаем вам мы и в чём состоит альтернатива.
Зал замер в предчувствии кульминации.
— Мы предлагаем вам место среди элиты будущего. В переводе на более понятный язык это значит: большие деньги, свободный секс, блестящую карьеру и возможность оставить след в истории — всё то, что испокон веков двигает мужчинами и составляет суть и смысл их бытия. Мы не отрицаем отцовский инстинкт: вы сможете сполна удовлетворить его, став наставниками молодёжи и сознательно выбрав себе «сына» по собственному образу и подобию, вместо того, чтобы нести крест, предопределённый судьбой. Рождение ребёнка — это всегда игра в рулетку, слепой случай. Количество родителей, получивших именно таких детей, о каких они мечтали, равно количеству сорвавших джек-пот в лотерее. Вы же сможете сами выбирать себе воспитанников, которые наиболее точно соответствуют вашим представлениям об идеальных детях и которым вы поможете стать теми, кого бы вы хотели в них видеть.
— А откуда эти дети возьмутся, если все прозреют и никто рожать не будет? — спросил со смешком кто-то из задних рядов.
— Деторождение — удел низших классов, тех, кто не способен на большее. Рожать должны низшие, воспитывать — высшие. Это рациональное распределение труда и обязанностей: во всех отраслях дизайном занимаются одни, а сборкой на конвейере — другие. Рабочий у станка крутит гайки, и ему даже в голову не приходит создать собственную машину. Но при этом этот же самый рабочий настолько самоуверен, чтобы самому заниматься созданием, дизайном и совершенствованием самого важного продукта — человека. Вот вам домашнее задание — подумайте на досуге над фундаментальным вопросом: «Натурал я дрожащий или право имею?»
Кристиан взглянул на часы. Был без пяти полдень.
— Хорошего аппетита, мальчики! И не только в еде.
Кейм был отличным психологом и прирождённым вождём — он умело играл на самых чувствительных струнах мальчишеских душ. Подростки — кейм-югенд, как метко окрестила их глава PR-отдела Корпорации, — впитывали его теории, как губки. Каждый из них покидал аудиторию, преисполненный решимости «взломать матрицу», «избежать участи быдла» и «занять место среди элиты».
Романтика закрытого мужского общества, причастность к тайной организации, ощущение собственной избранности, красивая жизнь и секс в избытке — Корпорация предлагала им полный набор любимых мальчишеских игрушек. Ошалелые от открывшегося им тайного знания и ощущения собственной избранности, мальчишки боготворили своего вождя. Вождь же их просто любил.