- С той поры Локи прослыл богом огня, а в великой Асгардской стене не хватает ровно трёх камней, - в оглушительной тишине чертога закончила плести кружево словес Радню. - Тот, кто сумеет вызнать, в каком месте их недостаёт, сможет невозбранной тенью проникнуть в город асов и оставаться там, сколько пожелает. Да вот беда - никто не ведает, где именно мастера не успели завершить свою работу. Оттого до скончания времён не ведать Асгарду горечи поражений и ран предательства! Рыжая девица сцапала с ближайшего стола кружку и залпом осушила её до половины. - Э-э, погоди, а как же конь?.. - вдруг озадачился Ролло Лодброк. Сказительница недоуменно воззрилась на него: - Какой-такой конь? - Н-ну, этот, как его... Великанский конь. Свадильфари ведь был конём, - Ролло недоуменно прищелкнул языком. - Конём, что возил камни для постройки стены. Чтобы отвлечь его, Локи превратился в кобылицу, и конь убежал следом за ним... за ней. Великан не успел завершить строительство, а Локи потом родил восьминогого жеребца... Это все знают. - Ты! - девица шагнула вперёд, и её зеленые глаза засверкали яростью. - Встань там и слушай сюда! Что ты понимаешь в богах и их деяниях? Ты, хрюкающий боров, не видящий дальше собственного носа и не смыслящий ни в чём, кроме как заехать кому спьяну топором по черепу! Ты всерьёз полагаешь, будто Один - просто одноглазый старикан с копьём, который целый день сидит на золотом троне и глазеет на вас, людишек? - Ну да, - дрогнул под девичьим напором бесстрашный воин. - Так оно и есть... - У богов нет ни пола, ни обличья! - рявкнула Радню, внезапно стервенея. - Это персонифицированная интерпретация вашего, мать его так, буйного человечьего воображения! Космическая энергия, творящая и преобразующая косную материю, бушующая стихия, вечное сражение первоначального хаоса и порядка, а вы, твари неразумные, сводите непостижимость чудес Девяти Миров к похотливым жеребцам и жеребым кобылам! Тратишь на вас силы, таскаешься туда-сюда, просвещаешь и пытаешься донести до вас истину, а вы! Вы!.. - Эй, ну я ведь просто спросил! - попытался оправдаться младший Лодброк. - Вы, скальды, вечно ни слова в простоте не скажете! Чуть что, начинаете бросаться хулой направо и налево! Или кённинги эти ещё ваши, от которых ум за разум заходит! Нет, чтобы обсказать всё как-нибудь... попроще. - Попроще тебе? - рыжая Радню перевела дух. - Ладно, будет попроще. Скажем, простой и ясный образ для слитых воедино силы, вольности духа и неукротимости. Что это будет? - Конь, - не замедлил с ответом викинг. - А теперь добавим образ скорости! - Очень быстрый конь... - Слейпнир это получится, - горестно вздохнула дева. - Вечное стремление к свободе и независимости, воплощённое в образе восьминогого скакуна. Это творение, акт единения божественных сил, а ты - ты бестолочь и тупица! Её фигурка в синем платье странно исказилась, становясь всё меньше и меньше, обретая явственные звериные черты. Лицо вытянулось и обросло короткой рыжей шерстью, изо рта вылезла пара кривых резцов, одежда пропала, зато назади прорезался пышный хвост, а руки и ноги превратились в лапы. Белка размерами с добрую рысь стремительно прошмыгнула по столам, сметая блюда, чаши и кувшины, и выскочила наружу, в темень и непогодь. Спутник девицы-оборотня, парень по имени Вигольфр, весь вечер молчаливо сидевший в углу, тоже сгинул невесть куда. Никто не приметил, когда он ушёл, и чаша его осталась нетронутой. - Ульв, - ледяным голосом окликнул ярл Харальдсон. Домоправитель торопливо предстал. - Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты более не смел настаивать пиво на мухоморах под спудом, и не тащил эту гадость на стол? - Так ведь не осталось ничего более! - взвыл домоправитель, скорбя. - Всё ж вылакали, проклятые!... В смысле, доблестные воители!.. - Ульв, - холодно процедил ярл. - Будет исполнено, - и, залепив крепкий подзатыльник не успевшему увернуться слуге, Ульв умчался на поиски чего-нибудь, достойного оказаться на дружинном столе. Кляня про себя шторм, богов и прожорливость храбрых воинов. - Но был же конь... - упорно твердил захмелевший Ролло. - О восьми рогах. То есть ногах. Эх, такую девчонку упустили. Ну и подумаешь, что белка. Белкой оно даже краше... - Ноги моей больше здесь не будет! - ворчала упомянутая белка, стремительной пробежкой перелетая от дерева к дереву. Её спутник, огромный волк белой масти, трусил следом, приоткрыв зубастую пасть и вывалив язык. - Стараешься, стараешься, несёшь во мраке немеркнущий светоч истины, а им всё едино! - Ты, Рататоск, не свет истины распространяешь, а нарываешься на неприятности, - прорычал волк. - Они хотели историю, а ты им - про космическое равновесие. Скажи спасибо, что эти буйные внуки Одина тебя в топоры не взяли и шкурку не ободрали. Белка презрительно фыркнула: - Сперва пусть догонят. Какое там у нас следующее поселение? - До Ранхейма два дня пути, до Бильмарка - три, до Борсы - пять... - В Бильмарк пойдём, - приняла решение Рататоск, вестница богов и первая сплетница на все миры. - Там вроде как ярмарка должна начаться. А где ярмарка - там и сказители. Ты со мной? - Тебя одну отпустишь, ты таких дел наворотишь, что небо с овчинку покажется, - волки не умеют смеяться, но в рыке Фенрира отчётливо слышался смех. Такой же дерзкий и залихватский, как у его отца, бога огня и хитрости Локи.