— А это что? — Он взглянул на «обломок метеорита».
— Это порк, — резко каркнул Буббакуб и быстро спрятал обломок обратно в ящик.
Джейкоб пожал плечами и подошел к Милдред Мартин.
— Он очень скрытен относительно этой штуки, — прошептала Мартин. — Я знаю лишь, что это реликвия, доставшаяся им от летаней, пятой расы в веренице предков пилов. Эта штука относится к тому периоду, когда летани еще не ушли за грань реальности.
Она постаралась резко сменить тему разговора, ослепительно улыбнувшись и громко спросив у Джейкоба:
— Ну как вам понравился инвентарь алхимика?
Джейкоб рассмеялся.
— Да, у нашего друга пила и впрямь есть философский камень. А что предложите вы для вызывания и изгнания огненных духов?
— В основном обычные устройства. Регистратор мозговых волн, датчик безынерционного движения, но он здесь скорее всего окажется бесполезен... Тахископическая камера трехмерного изображения с проектором...
— А можно взглянуть?
— Конечно, она вон в том углу ящика.
Джейкоб запустил в ящик руку и извлек довольно увесистый прибор. Поставил перед собой, осмотрел записывающие головки.
— А знаете, — прошептал он Мартин, — ведь возможно, что...
— Что? — Она тоже понизила голос.
Джейкоб в упор взглянул на психолога.
— Если к этой штуке приспособить считыватель сетчаток, то получится отличное устройство для определения психических наклонностей.
— Вы хотите сказать, что тогда... можно будет провести тест на поднадзорность?
— Именно. Если бы я узнал об этом пораньше, то мы могли бы проверить Ла Рока прямо на Меркурии. Не пришлось бы отправлять лазерограммы на Землю и запрашивать ответ, который, возможно, действительно является фальшивкой. Мы достаточно точно смогли бы сами установить степень склонности к насилию.
Мартин неотрывно смотрела на Джейкоба, затем покачала головой.
— Не думаю, чтобы это могло что-нибудь изменить.
— Но вы ведь сами уверяли меня, что полученный ответ ошибочен! Если вдруг оказалось бы, что вы правы, то мистеру Ла Року не пришлось бы сейчас сидеть в изоляторе. Он даже мог бы отправиться с нами. И тогда у нас было бы куда больше оснований полагать, что опасность исходит от самих Призраков!
— Но ведь он пытался бежать! Вы ведь сами сказали мне, что он совершил насильственные действия!
— Насилие в состоянии паники не делает человека поднадзорным. Милли, да что с вами произошло?! Я был уверен в ваших симпатиях к Ла Року.
Мартин вздохнула и отвела глаза.
— Боюсь, на Меркурии мое состояние было близко к истерике. Навыдумывала черт знает что! Какой-то заговор против Питера... Я до сих пор не могу поверить, что он поднадзорный, но при этом я уже не считаю, что все было подстроено. В конце концов, не могу представить, кому выгодно обвинять Питера Ла Рока в убийстве несчастного шимпанзе?!
Джейкоб с интересом разглядывал непривычно смущенное лицо Мартин. Он не понимал, почему изменилась позиция психолога.
— Ну, например, истинному убийце, — негромко сказал Джейкоб и в ту же минуту пожалел о своих словах.
— Что вы такое говорите? — испуганно прошептала Мартин и судорожно оглянулась. На Буббакуба они не обращали внимания: пил не мог воспринимать шепот.
— Хелен де Сильва, несмотря на сильнейшую неприязнь к мистеру Ла Року, полагает маловероятным, что он мог повредить стасис-механизм на корабле Джеффа. Она склонна считать, что в случившемся повинна недобросовестность техников, готовивших корабль к прыжку. Но...
— Так, значит, Питера выпустят за недостаточностью улик?! Это было бы прекрасно! Мы выясним правду о солярианах, и Питер напишет книгу. Все будут счастливы! Если нам удастся установить с Призраками добрые отношения, в чем я ни на минуту не сомневаюсь, то это ужасное происшествие быстро забудется! Беднягу Джеффа объявят мучеником науки, а все разговоры об убийстве прекратятся раз и навсегда! В конце концов, все это так отвратительно!
Джейкоб начал находить, что разговор с Милдред Мартин становится не менее отвратительным. Почему она так изворачивается? Куда делась ее железная логика?
— Может, вы и правы... — Он пожал плечами.
— Конечно же, я права! — Она через силу улыбнулась. — Почему бы вам не поискать Фэгина? У меня сейчас хватает дел, а ведь он еще, наверное, не знает про отел.
Джейкоб кивнул и направился на поиски кантена. По дороге он пытался выспросить у своей второй половины, что она обо всем этом думает Его собственная оговорка об истинном убийце не на шутку встревожила Джейкоба.
Фэгина он нашел на обратной стороне палубы, откуда открывался вид на фотосферу. Куст неподвижно замер перед фантастической панорамой: в красном мареве раскручивалась теряющаяся вдали спираль подокна, по которому и мчался корабль. Слева и справа, сверху и снизу колыхались заросли спикул, отдаленно напоминавшие поля слоновьей травы.
Джейкоб опустился на кушетку рядом с Фэгином. Какое-то время оба молчали, не глядя друг на друга.
Мимо проплыла очередная струйка ионизированного газа. Джейкобу в который раз пришла на ум ламинария, колышущаяся в волнах прилива. Он улыбнулся, представив, как Макой, облаченная в костюм из металлокерамики и стасис-экранов, резвится среди фонтанов пламени, оглашая солнечные ландшафты потоками сомнительных острот.
Неужели пресловутые Призраки пробездельничали целую вечность, подобно нашим дельфинам? Интересно, чем они занимались все это время? Хоровым пением? Машин у них, похоже, нет. Во всяком случае, никакой суеты, сопутствующей всякого рода механизмам, нигде не видно. Никакой организации пока тоже не наблюдается. Только вот дельфины лишены огня. У Призраков же этого добра навалом. Зато с твердыми веществами туговато.
Хорошо это или плохо? Надо будет поинтересоваться при встрече.
— Вы как раз вовремя. Я собиралась послать за вами.
Грациозная фигура капитана красиво вырисовывалась на фоне розовой дымки.
Совсем близко от корабля наблюдался живописный хоровод тороидов. Эта группа отличалась от остальных. Вместо пассивного дефилирования в огненном океане бублики явно старались протиснуться в центр их скопления. Когда один из них чуть отодвинулся, Джейкоб увидел то, к чему они стремились.
Этот магнитоядный был значительно крупнее остальных. На его поверхности вместо уже знакомого мельтешений геометрических форм лениво колыхались плавные темные и светлые полосы. Тороиды поменьше теснились вокруг, сохраняя некоторую дистанцию, будто их удерживала какая-то внешняя сила.
Де Сильва что-то тихо приказала пилоту. Тот склонился над пультом, корабль начал медленно поворачиваться вправо, так, чтобы фотосфера оказалась внизу. Джейкоб почувствовал облегчение: как бы ни старались гравитационные устройства, он никак не мог избавиться от ощущения, что ползет по стене.
Магнитоядный, которого Джейкоб уже окрестил про себя Гулливером, вращался так, словно рядом с ним никого не было. Его движения были ленивы, он чуть раскачивался из стороны в сторону.
Светлый нимб, окутывавший другие тороиды, у Гулливера был едва заметен, тускло мерцая у самой поверхности тела. Темные и светлые полосы пульсировали, разбегаясь волнами неправильной формы. Каждая такая вспышка эхом отдавалась в толпе тороидов. Геометрические фигуры на их телах застыли сплетением ромбов и спиралей, полыхая изумрудным сиянием в такт нарастающему ритму Гулливера.
Внезапно один из тороидов-спутников, засияв зеленым пламенем, рванулся к гиганту. В то же мгновение навстречу ему вылетел сноп сверкающих синих брызг. Сгустки света небесного оттенка заплясали около тороида, словно отталкивая дерзкого наглеца. Сияющие точки, подпрыгивая, будто капли воды на раскаленной сковороде, образовали эскорт вокруг него, постепенно оттесняя назад. Через несколько секунд нарушитель скрылся под палубой.
Корабль, повинуясь командам пилота, начал разворачиваться в сторону ближайшего светового сгустка, до которого было не больше мили. И вот тут Джейкоб отчетливо увидел существо, о котором столько слышал.