. - Должен же я знать, как далеко ты готов зайти на этот раз, - в интонациях Одина проскользнул намек на извинение. - Прежде ты не был таким любящим родителем. - Прежде у меня и детей не было, - огрызнулся Локи. - Слейпнир не в счет, ты сразу же прибрал его себе. Эти же трое росли у меня на глазах, день за днем. Да, признаю, сперва я не видел в них детей. Они были просто... просто железными болванками, из которых можно было выковать оружие против тебя и против Асгарда. Я думал, что смогу пожертвовать ими... но все изменилось. Я привязался к ним. По-своему они даже дороги мне... хотя ты, наверное, сочтешь их чудовищами. Ты ведь нарочно устроил все так, чтобы мы никому не попались на глаза, даже твоей супруге? Ты не представил моих детей своему двору, и, если они потихоньку сгинут невесть куда, никто об этом не узнает! - Тшш, - увлекшись, Локи повысил голос, и Один предостерегающе воздел палец. - Не обвиняй меня в том, чего я еще не совершил. Да, я присматривал за тобой и твоими детьми. Видел, как вы жили, как ты пытался примирить их с миром. Я ценю твои усилия, но их оказалось недостаточно. Твоя дочь беседует с мертвецами и своевольно возвращает умерших к жизни. Один из твоих сыновей предпочел спрятаться в волчьей шкуре, другой укрылся в море и мощь его пребывает день ото дня. Ньёрд, Эгир и Ран воочию свидетельствовали, как Змей не раз нападал на корабли и в ярости топил их. Но океан велик, Ёрмунганд еще долго может невозбранно странствовать, переплывая из мира в мир... а с остальными двумя нужно что-то делать. - Смерть, пожизненное заточение, изгнание в мир без магии, лишение чародейских способностей, - с язвительной готовностью перечислил Локи. - Я ничего не забыл? А, еще остается Вальгалла. Если там обитает умирающий и воскресающий вепрь, отчего бы не дать ему в компанию бессмертного волка? Твои воины смогут развлекаться охотой и сдиранием шкуры с добычи, а всякое утро он будет снова вскакивать и убегать от загонщиков. - Ты действительно желаешь своему сыну такой судьбы? - нахмурился Один. - Я желаю им всем долгой жизни и быстрой смерти, - честно ответил Локи. - Но, где бы я ни пытался укрыть своих детей, они все равно привлекали внимание. Они хотят быть свободными. Им нравится убивать. Они опасны, я прекрасно это понимаю, - Локи запустил пальцы в волосы, неотрывно глядя на Хель, так спокойно ведущую беседу с теми, кто в следующий миг мог стать ее убийцами. - Если я уйду вместе с ними, рано или поздно какой-нибудь полоумный герой навроде Тора или твоих эйнхериев отыщет нас и прикончит их - во имя твое и ради будущего спасения мира. Я не знаю, в какой из Девяти Миров бежать. Я хочу спасти своих детей, но не знаю - как. Иногда мне начинает казаться, что надо было последовать словам Ангры и прикончить их во младенчестве. Я устал. Я запутался. Если ты и в самом деле так мудр, как желаешь казаться, то укажи нам выход из этой ловушки. В саду умиротворяюще жужжали шмели. Смеялась Хель, прикрывая лицо рукавом. Успокоившийся Гарм развалился на солнышке. Фенрир лениво пытался отгрызть посеребрённую бляшку с сапога Тора. - Мне ведомо место, подходящее для твоей дочери, - задумчиво произнес Один. - Нибльхейм, обитель душ погибших смертных. Сейчас там заправляет кто-то из огненных великанов Муспелля и воительница Модгуд, но толку от них немного. Твоя девица выглядит достаточно серьезной, чтобы поддерживать достойный порядок в Нибльхейме. Она, как ты сам сказал, умеет находить общий язык с мертвыми - поскольку и сама наполовину мертва. «Королева Хель», - Локи попробовал эти слова на вкус и хмыкнул. Владычица мертвецов, обитательница края вечных туманов и сумерек. Влекомый неутолимым любопытством, он как-то побывал в тамошних краях и решил, что в Нифльхейме с его болотами и рыдающими тенями ему не нравится. Если он согласится, его дочь никогда больше не увидит солнечного света. Ее подданными и друзьями станут призраки умерших... от которых она сможет узнать столько всего интересного. Возможно, Хель новое жилище и новое занятие придутся по душе. Там до нее уж точно никто не доберется. Ни одна живая душа. Она будет в безопасности. И сможет в случае необходимости предоставить надежное убежище своему беспокойному отцу, у которого столько врагов... - Допустим, - протянул Локи. - Ну, а Фенрир? Что насчет него? Кто-то, а он больше остальных смахивает на будущего погубителя мира. Правда, сейчас он еще мал, но непременно вырастет! - Фенрир останется здесь, - коротко и непререкаемо изрек Один. Локи осекся. - Здесь - то есть при твоем дворе? - после долгого молчания решился уточнить он. - И в качестве кого же, позволь спросить? У тебя уже есть два ручных волка. Хочешь, чтобы их стало три для ровного счета? Или тебе понадобился цепной пес? - Хочу подыскать ему достойного наставника, - удивил собеседника ответом правитель Асгарда. - Не второго отца, но того, кто сумеет отыскать тропинку к его сердцу. Того, кто убедит твоего сына скинуть звериную шкуру и подняться на ноги. Ведь родился-то он не волком, так? - Так, - был вынужден признать Локи. Падающий снег, корзинка с двумя спящими младенцами... как давно все это было. - Но я бы не надеялся на то, что кому-то удастся изменить нрав Фенрира. - Все же я попытаюсь, - померещилось или нет, но Один чуть подмигнул приунывшему Локи. - Не печалься, брат мой. Чему быть, того не миновать, ты знаешь это не хуже меня. Не в наших силах изменить предначертанное норнами... но никто не воспрещал нам отсрочить день всеобщей погибели. - Я могу поговорить с моими детьми? - вернул беседу в деловое русло Локи. Один раздумчиво покачал седой головой: - Нет. Для их и твоей пользы - не нужно. Я и Фригг объясним им, что тебя призвали неотложные дела... Не сверкай глазами так яростно, - царь асов примиряюще поднял руку, - Хель и Фенриру пора понять, что отец не сможет всегда присматривать за ними. Пора сделать шаг через порог взросления. Обожди, когда пройдет время, дай своим детям возможность самим принять свою новую участь - и тогда я ни слова не скажу против вашей встречи. Но сейчас - ступай куда хочешь. Или оставайся, я знаю кое-кого, кто с нетерпением ожидает твоего появления в Асгарде. - Подождет еще, - пренебрежительно отмахнулся Локи, догадываясь, что речь идет об асинье Сигюн. Невесть отчего простоватая дева вбила себе в голову, что сумеет покорить непостоянное божество огня. Однажды Локи уже высмеял перед всеми ее намерения, но девица оказалась на редкость упрямой. Из низких небес над Мюрквидом идет дождь - мелкий, шелестящий, наводящий тоску. Грязный по пояс Локи, ругаясь сквозь зубы, продирается сквозь камыши. Он пришел в Ётунхейм пешком, собственными ногами, и вымокший зеленый плащ на его плечах сейчас больше смахивает на драную тряпку. Опушка Железного леса поднимается перед ним - молчаливая, неприступная, надежно хранящая свои тайны. Локи молча стоит на топком берегу, и мутная вода облизывает острые носки его сапог. Он ждет, в кои веки набравшись терпения. Темная тень вдалеке, приближаясь, оборачивается Ангрбодой. Женщины меняют наряды, Ангра меняет облики - и сегодня она приходит к Локи такой, какой явилась в этот мир. Не победительная красавица-ведьма, но приземистая, плотно сбитая, шагающая вперевалку женщина из племени троллей. Оставшиеся неизменными черные косы обрамляют плоскоскулое лицо с глубоко посаженными глазами и вздернутым коротким носом. Ее кожа из бледной стала изжелта-зеленоватой, пупырчатой, словно жабье брюхо, а два клыка приподнимают вывороченные наружу губы. Ее серебряные браслеты и ожерелья из волчьих клыков звякают в такт шагам. Остановившись, она вопросительно смотрит на Локи. - Дети мертвы, - не спрашивает, но утверждает Ангра. Бог обмана отрицательно качает головой. - Тогда где же они? - Хель будет править подземным миром. Фенрир в Асгарде. Ёрмунганд прячется где-то в океанах, - перечисляет Локи. Ангра утыкает руки в бока и гортанно смеется, запрокидывая голову к плачущим тучам. Спустя мгновение ей вторит смех Локи. Он перебирается через реку, оскальзываясь, падая и окончательно перемазавшись. Ангра протягивает ему руку, помогая вскарабкаться на скользкий глинистый берег. Обнявшись, они уходят. Может быть, Рагнарёк