пасности. И сможет в случае необходимости предоставить надежное убежище своему беспокойному отцу, у которого столько врагов... - Допустим, - протянул Локи. - Ну, а Фенрир? Что насчет него? Кто-то, а он больше остальных смахивает на будущего погубителя мира. Правда, сейчас он еще мал, но непременно вырастет! - Фенрир останется здесь, - коротко и непререкаемо изрек Один. Локи осекся. - Здесь - то есть при твоем дворе? - после долгого молчания решился уточнить он. - И в качестве кого же, позволь спросить? У тебя уже есть два ручных волка. Хочешь, чтобы их стало три для ровного счета? Или тебе понадобился цепной пес? - Хочу подыскать ему достойного наставника, - удивил собеседника ответом правитель Асгарда. - Не второго отца, но того, кто сумеет отыскать тропинку к его сердцу. Того, кто убедит твоего сына скинуть звериную шкуру и подняться на ноги. Ведь родился-то он не волком, так? - Так, - был вынужден признать Локи. Падающий снег, корзинка с двумя спящими младенцами... как давно все это было. - Но я бы не надеялся на то, что кому-то удастся изменить нрав Фенрира. - Все же я попытаюсь, - померещилось или нет, но Один чуть подмигнул приунывшему Локи. - Не печалься, брат мой. Чему быть, того не миновать, ты знаешь это не хуже меня. Не в наших силах изменить предначертанное норнами... но никто не воспрещал нам отсрочить день всеобщей погибели. - Я могу поговорить с моими детьми? - вернул беседу в деловое русло Локи. Один раздумчиво покачал седой головой: - Нет. Для их и твоей пользы - не нужно. Я и Фригг объясним им, что тебя призвали неотложные дела... Не сверкай глазами так яростно, - царь асов примиряюще поднял руку, - Хель и Фенриру пора понять, что отец не сможет всегда присматривать за ними. Пора сделать шаг через порог взросления. Обожди, когда пройдет время, дай своим детям возможность самим принять свою новую участь - и тогда я ни слова не скажу против вашей встречи. Но сейчас - ступай куда хочешь. Или оставайся, я знаю кое-кого, кто с нетерпением ожидает твоего появления в Асгарде. - Подождет еще, - пренебрежительно отмахнулся Локи, догадываясь, что речь идет об асинье Сигюн. Невесть отчего простоватая дева вбила себе в голову, что сумеет покорить непостоянное божество огня. Однажды Локи уже высмеял перед всеми ее намерения, но девица оказалась на редкость упрямой. Из низких небес над Мюрквидом идет дождь - мелкий, шелестящий, наводящий тоску. Грязный по пояс Локи, ругаясь сквозь зубы, продирается сквозь камыши. Он пришел в Ётунхейм пешком, собственными ногами, и вымокший зеленый плащ на его плечах сейчас больше смахивает на драную тряпку. Опушка Железного леса поднимается перед ним - молчаливая, неприступная, надежно хранящая свои тайны. Локи молча стоит на топком берегу, и мутная вода облизывает острые носки его сапог. Он ждет, в кои веки набравшись терпения. Темная тень вдалеке, приближаясь, оборачивается Ангрбодой. Женщины меняют наряды, Ангра меняет облики - и сегодня она приходит к Локи такой, какой явилась в этот мир. Не победительная красавица-ведьма, но приземистая, плотно сбитая, шагающая вперевалку женщина из племени троллей. Оставшиеся неизменными черные косы обрамляют плоскоскулое лицо с глубоко посаженными глазами и вздернутым коротким носом. Ее кожа из бледной стала изжелта-зеленоватой, пупырчатой, словно жабье брюхо, а два клыка приподнимают вывороченные наружу губы. Ее серебряные браслеты и ожерелья из волчьих клыков звякают в такт шагам. Остановившись, она вопросительно смотрит на Локи. - Дети мертвы, - не спрашивает, но утверждает Ангра. Бог обмана отрицательно качает головой. - Тогда где же они? - Хель будет править подземным миром. Фенрир в Асгарде. Ёрмунганд прячется где-то в океанах, - перечисляет Локи. Ангра утыкает руки в бока и гортанно смеется, запрокидывая голову к плачущим тучам. Спустя мгновение ей вторит смех Локи. Он перебирается через реку, оскальзываясь, падая и окончательно перемазавшись. Ангра протягивает ему руку, помогая вскарабкаться на скользкий глинистый берег. Обнявшись, они уходят. Может быть, Рагнарёк и в самом деле уже наступил. Но какое им до этого дело, если дети, их кровь и плоть, живы?