Леди молчала.
— Лодку относит, — предупредил Сиге.
— Ладно, подойдем ближе, посмотрим, — сказала Леди. — Хотя случайные лодки мне не нравятся.
Сиге включил «магию» — корпус корабля едва слышно завибрировал, и «Квадро» осторожно подполз к лодке.
— Низко сидит, — прошептал Одноглазый. — Или воды лодка много набрала, или в ней есть кто-то.
— Давай арбалет на всякий случай. И где Зеро? Пусть багром зацепит.
— Голозадый вниз удрал, — сообщила Рататоск. — Обкакался.
— Все, я ему завтра покажу «медвежью» болезнь, — посулила Леди. — А ты, островитянка, что гуляешь? Я что сказала?
— Ухожу, моя леди.
Леди о девчонке уже забыла, всматривалась в темноту:
— Фу, нехорошая какая-то лодка. Одноглазый, как у тебя живот? Предчувствия имеются?
— Трудно сказать, — пробормотал шкипер. — Я перед сном гальюн проверял. Организм еще не успел сосредоточиться.
Дурень зацепил борт лодки багром, попытался подтянуть. Узкое суденышко поддавалось тяжело.
— Воды полно, — сказал юноша. — Брошенная посудина.
За его плечом посапывал Вини-Пух с взведенным арбалетом. Одноглазый повыше поднял лампу, Леди подсветила хитрым холодным фонариком.
— Ну? — вытянул шею оставшийся за штурвалом Сиге. — Что там?
— Да можно сказать, — ничего, — с некоторой задержкой сказал Одноглазый. — Не то, чтобы совсем брошенная лодка, но…
Узкая лодка чудом держалась на плаву, — внутри покачивалась черная морская вода, неверно отражая неяркий свет обеих лун. Весла аккуратно лежали по бортам. На корме полусидел скелет. Ворот ветхой рубашки распахнут, сквозь дыры видно, как в темных ребрах свободно плещется вода. Голова покойника опиралась о пристроенный в качестве подушки мешок. Длинные седые космы свисали почти до воды, сквозь кожу, обтянувшую череп, белела иссохшая кость.
— М-да, видно, от голода и жажды погиб, — прошептала Леди. — Не из простых был морячок. Видите — кружева на воротнике. Да, не зря я сушу больше люблю. Там бы давно все червячки прибрали.
Рата никаких кружев не видела. Взгляд приковывало лицо мертвеца — полуулыбка ссохшихся губ, провалившиеся щеки. Гримаса долгих и мучительных страданий навечно застыла на коричневом лице.
Леди кашлянула:
— Пожалуй, весла ему больше не нужны. Держите лодку крепче — я на этом «Титанике» отправиться в свободное плаванье совершенно не желаю.
— Кэт, может быть… — неуверенно начал Одноглазый, но предводительница уже мягко соскользнула в лодку. Осторожно погрузила сапог в воду, стараясь не потревожить костей покойника.
Леди передала на борт «Квадро» одно весло и повернулась за вторым, когда мертвец повернул голову. Отчетливо послышался скрип костей и треск лопающейся пергаментной кожи.
Рата коротко взвизгнула. Вини-Пух вздрогнул и нажал спуск. Выпущенный с перепугу «болт» булькнул в воду рядом с бортом лодки. Леди замерла с веслом в руке.
Мертвец смотрел. Объяснить это было невозможно, глаз у покойника не было — лишь ссохшиеся морщинистые впадины, — но он смотрел. Рата чувствовала этот взгляд, желудком и всем, что там имеется в потрохах. Кажется, волосы на голове девчонки разом встали дыбом. «Сейчас я завизжу и никогда-никогда остановиться не смогу», — мысль мелькнула и пропала, остался один бессмысленный ужас.
Леди громко сглотнула и хрипло заговорила:
— Милорд, приносим глубочайшие извинения за беспокойство. Нам совершенно ошибочно показалось, что весла вам не слишком нужны. Простите великодушно. Чрезвычайно удивительно встретить джентльмена в таком… таком состоянии. Ни коим образом не желали вас побеспокоить. Мы… мы изумлены. Соблаговолите простить за беспокойство, милорд.
Леди потянулась положить весло на место, нагибалась при этом молодая женщина как-то замысловато, явно не желая приближаться к ожившей мумии. В этот миг, мертвец со стуком повалился высохшим лицом в противоположный борт лодки. Леди отшатнулась и села, крепко стукнувшись копчиком об уключину.
Страшный взгляд исчез. Покойник опять стал обычным костяком, обтянутым иссушенной кожей. Рата почувствовала, как дрожат руки, вцепившиеся в поручень.
— Милорд, должно быть, насчет весел не возражает, — пробормотала Леди, не глядя, тыкая веслом за спину и попадая в борт катамарана. — Поехали отсюда.
— Кэт, — неожиданно сказал Дурень. — По-моему, милорд покойник пожелал, чтобы мы его мешок забрали.
— Думаешь? — госпожа глянула на Дурня безо всякого восторга.
— Это так выглядело, — неуверенно сказал юноша.