Да только где же столько сил взять?
Темные скалы Редро теперь вспоминались редко. Умирать, что тогда, что сейчас, не хотелось, вот и гнала Рата свою прошлую жизнь подальше. Забывать получалось, чего скрывать. Бородатое лицо мужа из памяти сгладилось, скалы да дворы тесные тоже вспоминались с трудом. Многолюдные советы да судилища, где иной раз сидела рядом с будущим мужем, нелепым сном казались. Пытки помнились, когда предателю-клятвопреступнику с рук-ног кожу содрали, а потом вспоротый живот серебром набили. Еще пироги вкуснющие помнились, в Глоре таких не пекут.
Забавные вещи в память застревают. И труднее всего забыть, что ты действительно первой леди Редро стать готовилась. По-здешнему, по-глорски, это красивее звучит — королева.
Рата поставила кружку на место. Вообще-то, за то, что такой славной участи избежала, следует богов искренне поблагодарить. Править народом — занятие хлопотное и утомительное. Честное слово — учиться на приказчика и то лучше. Понятно — кто не пробовал то и другое, не поймет и не поверит. Ну а гордость, что почти королевой была… Да пусть валяется на дальней полке складе та память. Обуза не велика. А жалеть о тех временах совсем незачем.
О чем Рата сильно жалела, так это о том, что на «Квадро» столько времени зря потеряла. Ловкости да изощренности не хватило. Соблазняла парня прямолинейно, как веслом по башке стукала. Кто ж знал, что Дурень из семьи такой воспитанной да утонченной? Маму-то его в первый раз уже в Глоре увидела. Ой, дурочка ты, Ратка, была. Дитя глупенькое, цыпленок цыпленком.
Но он бы тогда не пожалел. Искренне бы Рата постаралась. Запомнил бы. Может, тогда и письмо бы прислал. Хоть строчку.
О, боги, да сколько же об этом долговязом дурачке можно думать?!
Глаза слипались. Рата сунула листок и свинцовый карандаш за балку и повалилась на постель.
Глава вторая
Погрузка затянулась. «Скакун» еще накануне принял на борт сотню массивных железных слитков-заготовок. Железо по дешевке перекупил один из конгерских купцов. Надеялся выгодно сбыть в знаменитые оружейные мастерские. В самом Глоре цены на металл упали втрое. Новый литейный двор стоял без заказов уже два года, в Старых мастерских еще держались, но терпели огромные убытки. Обозы с Уттуковых рудников в последний раз приходили в город еще зимой. Без лорда-командора производства приходили в упадок с удивительной быстротой.
Син ругала матросов, грузящих бочонки. Те слабо огрызались. Накануне отплытия команда, как водится, перебрала в кабаке и работала без восторга.
— Ох, упаси нас боги от шторма, — вздохнула Син, озирая трюм когга.
Действительно, бочонки с дорогим содержимым, оказавшись в опасной близости с поржавевшими чушками слитков, выглядели особенно хрупкими.
— Ничего, — сказал Вини-Пух, вместе с мрачными моряками крепивший поверх бочонков корзины с образцами светильников. — Что нам шторм? С таким балластом нас разве перевернет? А если перевернет, так мучиться не будем — быстрее якоря на дне окажемся. Железа на грузила хватит.
— Очень смешно, — холодно сказала Син.
— Виноват. Да что беспокоиться? Мы с Раткой настоящие шторма переживали, и нечего. А тут все вдоль бережка, тихо-мирно. Скукота, — Вини-Пух подмигнул девочке.
Рата неуверенно улыбнулась. В трюме, воняющем застоявшейся водой и тухлятиной, было сыро и неуютно. Совсем не похоже на уютный «Квадро». Там, конечно, тоже бывало трудновато, но дышать куда как легче. Нет, чем на вонючем когге, уж лучше на открытом драккаре ходить. Хотя там вода совсем близко.
Рате окончательно стало не по себе. «Скакун» стоял у причала, но даже здесь девочка чувствовала жутковатую глубину под килем когга. Хоть и порт, а утонуть запросто можно. Здесь даже хуже — волны мутные, противные, картофельная кожура, огрызки и прочее дерьмо плавает.
При чем здесь огрызки? Ты за погрузкой следи.
Рата обозлилась, авансом наградила себя двумя десятками «наказаний» и сразу стало полегче.
— Все проверили? — сердито поинтересовалась Син.
Рата развернула лист накладной. Двадцать четыре бочонка да три корзины. Что тут пересчитывать? В конторе иной раз по сотне бочонков получали-отправляли.