На камбуз заглянула Лорис:
— Скоро? Он еды требует.
— Одно мгновение. Сейчас заправлю, — Рата принялась озабоченно шмякать в горшок масло.
— Может, здесь поедим? — предложила Лорис, принюхиваясь. — Здесь тепло и сухо.
— Как можно?! Милорд и на камбузе? Он же капитан. Все, как положено, должно быть. Вкушать будет, а мы за спинкой стула стоять. Он у нас один-единственный, милорд-то.
— Будешь язык распускать, он тебе живо шею свернет, — предупредила Лорис. — Осмелела ты после ночи.
— Я осмелела? Хм, если бы не мы с багром, у нас бы другой милорд был. Молчаливый и жрать не требующий.
Лорис передернуло:
— Нет уж. Лучше этот. Надеяться нам больше не на кого. Сама подумай, если еще мозгами шевелить способна.
— Да я ими сроду не шевелила, — буркнула Рата. — Не дадено мне счастье такое. И задницей вкусной боги не наделили. Вот меня, то к штурвалу, то на кухню. Крыса и есть крыса.
Лорис надменно приподняла бровь. Синяк у нее под глазом был тщательно припудрен, волосы красиво повязаны косынкой, на губах помада — возродилась глорская красавица.
— Ревнуешь, Крысишка? — в голосе рыжей феи промелькнула насмешка. — Не рано ли?
Рата покосилась на нее с удивлением. Вот оно как. Значит, не только от безысходности ртом да бедрами снисхождение зарабатывала? Ну да, Морк боец видный. Самой Рате те сладости бесстыдства неведомы. Боги плотской любовной чувствительности не дали. А Лорис, значит, хоть и привычная, но телом неравнодушна…
— Что молчишь, Крысишка?
— Так я не поняла. Мыслимо ли к капитану ревновать? Он же, что хочет, то и делает. Ты, Лорис, мне загадки не загадывай. Вот каша уже готова…
Трапезничали в капитанской каюте. Разгром здесь был ужасный. Оба сундука вскрыты, одежда и простыни валялись на полу. На столе сквозняк перебирал страницы толстой книги, густо усеянной пометками на полях. Морк в новой рубашке сидел на развороченной кровати, усердно орудовал ложкой. Вкуса явно не чувствовал, взгляд отсутствующий. Машинально прихлебывал из кружки.
Рата, устроившись на корточках у двери, опустошала миску, стараясь на хозяина не смотреть. Давай-давай, милорд, хлебай. Джин, он жуть, как мыслям помогает. Сейчас нажрешься, сразу станет понятно, как корабль спасать. Каша, кстати, не удалась. Одно выручает — масла с избытком.
Лорис сидела на единственном стуле. Кушала аккуратно, ножки воспитанно держала вместе. Башмачок из красной козлиной кожи, чуть попорченный водой, показывала. Милорд нет-нет, да и глянет на чудо рыжеволосое. Наполнил кружку из бочонка, молча протянул.
— Милорд очень добр, — искусительница ресниц не подняла. Пригубила, — глоточек, другой, — и выпила немаленькую кружку. Хозяин одобрительно хмыкнул.
Рата поняла, что сейчас ее выставят.
— Эй, Крысишка, хватит чавкать. Ступай, палубу в порядок приведи. Отдрай так, чтобы и следа от той мерзости не осталось. Ну-ка, живо. Да и обед чтобы был готов в полдень.
Палуба отмывалась неплохо, благо дождь не переставал, и подсохнуть поганые потеки не успели. Щетку и ведро Рата без труда отыскала в кладовой, и теперь ползала, повыше подоткнув юбку. Выкинула за борт последние обрывки одежды и ошметки темного мяса. Тьфу, как на бойне. Противно, хотя и не сильно пугает. Тут смелости тебе, островитянка, не занимать. Вчера и Лорис визжала, да и сам милорд-оборванец вздрагивал, а ты ничего. Даже странно. Как-никак, первый раз ходячих мертвецов видела. Да ну их. Что дальше-то делать?
Рата выплеснула грязную воду, не без труда втащила ведро со свежей. Высок борт когга. Этак все руки оторвешь. Вообще, это нечестно — и на камбузе возиться, и палубу драить. Дурит лорд-капитан. Нужен он на борту или без него проще? Вообще-то, управлять коггом в одиночку невозможно. Все равно корабль несет по воле ветра и течения.
На палубу вышла Лорис. Кутаясь в плащ, подошла:
— Хватит ползать. Чисто уже.
— Ага, а если милорду не глянется? Спит капитан?
— Спит. Устал, — Лорис глянула сквозь длинные ресницы.
Рата сунула щетку в ведро:
— Так может это… пусть и не просыпается? Что ему хлопотать?
Глаза рыжей красавицы совсем сузились:
— Нет. Нужен он нам. Сильный и в морском деле смыслит. Я тонуть не желаю. Боги позволят — выплывем. А вот на берегу… Я его сама. Сейчас рано.
— Понятно, — Рата подхватила ведро. — Ладно, я на кухню. Обед буду делать.
— Ты уж нас не отрави. Каша едва в желудок пролезла.
— Постараюсь. Только я по торговой части, а не по кухонной.