Какая неожиданность! Если, оставаясь «бестелесным» кораблем, она будет продолжать хотя бы вполовину столь же резво, то уже через три стандартных года сможет откупиться от Центральных Миров! Всего десять лет службы — и она сама себе госпожа? Это просто неслыханно! Амон тянет лямку уже почти сто пятьдесят лет и, тем не менее, постоянно стонет по поводу суммы своего долга. Правда, нужно учесть, что он из породы нытиков и половину его жалоб не стоит принимать всерьез. Но ведь есть и «свободные» корабли! — например, ИГ-635, Амонов одноклассник! Он выполняет кое-какие задания для Федерации Скорпиона и прошел переоборудование для работы в их атмосфере.
Что до нее, то ей просто везло. Конечно, вознаграждение за тот роковой рейс к Равелю — это деньги, политые слезами и кровью, хотя они тоже пошли ей в актив. Борьба с эпидемией на Ан-нигоне принесла ей полное жалованье плюс премиальные, А все то время, пока они с Кирой работали по заданию БСЧ, выполняя серию «полетов аиста», ей платили вдвойне, потому что у Киры был отдельный контракт с Банком. Происшествие на Алиоте дало ей вознаграждение, объявленное за обнаружение беглого 732, а теперь еще невиданная премия от неккарцев... Серьезного ремонта у нее не было — да и зачем он ей, в ее-то возрасте? — так что ее финансовое положение выглядело весьма и весьма радужно, несмотря на астрономические затраты на уход и обслуживание, накопившиеся за время ее детства.
Допустим, ей удастся погасить остаток долга — и что дальше? Все равно она наверняка заключит контракт с Космической службой Центральных Миров, потому что эта работа ей по душе. Хотя, спору нет, было бы приятно в кои-то веки послать Миры подальше. Тогда она могла бы сама нанимать и увольнять напарников, когда ей это заблагорассудится.
Да, такое преимущество стоит того, чтобы рассчитаться с долгами!
И все же она никак не могла понять: почему Амон не предпочтет уплатить неустойку, если Трейс так уж невыносим? Все равно Центральные Миры не откажутся от своего корабля, будь он хоть по уши в долгах... С другой стороны, ей-то какое дело? Ей нужно думать о своем напарнике — хорошо бы он ждал ее на Регуле, когда она прибудет туда с пассажирами. В конце концов, у нее тоже есть свои права, независимо от величины долга.
Несмотря на огромную скорость, полет казался бесконечным: вереница дней и ночей сливалась в один сплошной поток времени, состоящий из бессонных и бессмысленных часов. Она была запрограммирована для сотрудничества, для того, чтобы о ком-то заботиться, о ком-то думать, кому-то служить. Ее привлекала духовная близость с другими людьми, взаимный обмен мыслями — пусть даже где-то в будущем свежесть чувств сменится глухим раздражением, рожденным долгой привычкой. Все равно она хочет пройти все это сама, познать на собственном опыте, а не из жалоб старого разочарованного мозга.
Службы дуурского космопорта частично скрывались в толще мощного горного хребта, пересекающего Северо-Восточное полушарие планеты. По другую его сторону и в самой горе находился грандиозный административный комплекс этой университетской планеты.
Приземлившись у шлюза № 24, Хельва заявила о своем прибытии, и сразу же к ее пассажирскому люку уверенно пополз гигантский гибкий червь переходного тоннеля. Двое стояли поодаль, дожидаясь, пока будет завершено соединение: один облокотился на заваленную багажом тележку, второй то и дело одергивал полы и рукава кителя и посматривал на часы.
— Время дорого. Ты знаешь, чьи вещи куда везти?
Грузчик, не удостоив чиновника ответом, ловко направил тележку на корабль и, проехав через главную рубку, свернул в коридор.
— Гм, корабль выглядит как новенький, — оглядываясь по сторонам, пробурчал чиновник, было видно, что он приятно удивлен. Он задержался на камбузе, чтобы сунуть нос в ящики и кладовки. — А где у кораблей этого класса клавиша заказа? — спросил он грузчика, который заносил в каюту чемоданы.
— Спросите у самого корабля, — посоветовал тот. — Разве вы не заметили, что это МТ?
— Мозг-тело? — изумился чиновник. — Прошу прощения, сэр или, может быть, мадам?
Хельва снисходительно наблюдала, как он, не имея понятия, где она находится, пытается изобразить поклон, одновременно поворачиваясь на месте, так чтобы его приветствие охватило весь периметр главной рубки.
— У вас достаточно продовольствия, чтобы прокормить четырех пассажиров до базы Регул?
— Вполне.
— Какая удача. Ведь мы не знали, какой корабль прибудет, — все случилось так неожиданно. А оказалось — корабль класса МТ! Что ж, это очень лестно. Ведь вы, наверное, можете во время полета регулировать силу тяжести у себя внутри? — спросил он, снова взглянув на часы.
— Безусловно. А в чем дело? Я ведь еще не получила задания.
— Неужели? — Он был заметно озабочен. — Ничего не понимаю — вас должны были проинструктировать заранее. В обязательном порядке. Впрочем, это не так важно, забудьте об этом. Правда, я настоятельно просил... но раз вы можете регулировать гравитацию, то все проблемы снимаются, ведь так?
«Ну и везет же мне на недоумков!» — простонала про себя Хельва, а вслух сказала:
— Если вы уточните, какая именно гравитация вам потребуется...
В это время у дальнего конца шлюзового перехода раздался взрыв криков и аплодисментов, и чиновник выжидательно повернулся по направлению к входу.
— Вот и они. Солар сам вам скажет, или мисс Стер, медсестра, которая его сопровождает. Вы знаете, что стартовать нужно немедленно?
Грузчик лихо покатил к выходу, по дороге бойко отсалютовав Хельве.
— Багаж подготовлен к взлету, — бросил он через плечо.
— Отлично, — рассеянно пробормотал его начальник, вслед за ним направляясь к шлюзу. Его озабоченность сменилась заученной улыбкой — навстречу по тоннелю уже двигалась шумная компания.
Судя по всему, четверо идущих впереди и есть ее пассажиры — не зря они одеты в летные костюмы. Хельва увеличила картинку, и ей сразу стало ясно, кому из пассажиров понадобится уменьшенная гравитация. Как минимум половинная, решила она. Один из мужчин двигался явно через силу, было видно, что он ценой огромного напряжения заставляет свои мускулы преодолевать непривычное сопротивление. Хельва заметила, что даже мышцы лица у него обмякли, а жаль — когда-то он, по-видимому, отличался незаурядной красотой. И все же он держался прямо и высоко нес гордую голову, не желая, чтобы физическая слабость лишила его внешнего достоинства.
Он так заинтересовал ее, что она только мельком взглянула на второго мужчину и двух женщин. Вот уже вся компания ввалилась в шлюз.
Портовый чиновник поспешно отступил в сторонку, пропуская пожилого мужчину импозантной наружности, чье одеяние украшал целый букет разноцветных академических отличий. Ступив в рубку, он изысканным жестом подал руку своей спутнице. Это была женщина поистине ослепительной красоты.
— А вот и ваш ковер-самолет, он перенесет вас на базу Регул. Позвольте, Ансра Колмер, еще раз напомнить вам, какое удовольствие доставила лично мне наша встреча. Что же касается Дуурского университета, то его руководство по достоинству оценило ту любезность, с которой вы согласились нарушить свои личные планы и вместе с соларом Прейном познакомить студентов с вашим непревзойденным искусством. Ваша Антигона — само совершенство. Ваш монолог из второго акта Фора впервые позволил мне всецело оценить напряженную перекличку цвета, запаха и ритма. Вам подвластны все тайны вашего искусства, и я уверен, что ваш талант в самое ближайшее время будет по достоинству увенчан званием солары.
Хельве показалось, что улыбка на внешне безмятежном лице Ансры Колмер слегка застыла, а уж в ее мерцающих глазах и вовсе не было ни тени веселья.
— Вы необычайно любезны, господин директор, особенно если учесть, что на Дууре уже есть свой солар. — Она изящно повернулась в сторону жертвы гравитации. — Не понимаю, как вы можете с ним расстаться... — Не ожидая ответа, она миновала шлюз и прошествовала в главную рубку. Теперь, когда женщина стояла спиной к шумной группе провожающих, Хельва заметила, что она едва сдерживает раздражение и злость.
Директор откашлялся, казалось, он отлично понял ее намек. Потом церемонно поклонился солару.