И конунг под руку со своей супругой вошел в большой зал своего дома, украшенный еще богаче, чем его покои. Там собрались его сыновья от Ингрид и от наложниц, и другие члены семьи, ожидая распоряжений своего главы.
Взволнованные, звонкие и резкие голоса только что споривших молодых людей смолкли, как только с тихим скрипом отворилась дверь. Первым, приветствуя родителей, встал с кресла старший сын и наследник, Хельги.
- Доброе утро, отец! И тебе, матушка, - он встретил их светлой улыбкой, делавшей еще привлекательнее и без того самого красивого из сыновей Харальда и Ингрид. И тут же отдал распоряжения двум молодым женщинам, присутствующим в зале: - Герда, Фрейдис, позаботьтесь, чтобы нашим родителям подали завтрак.
Герда, молодая жена Хельги, послушно встала со скамейки, на которой сидела у ног мужа, бережно отложила веретено, скатав клубок шерстяных нитей, и направилась к очагу, где слуги готовили пищу. Но Фрейдис, единственная законная дочь конунга, не смогла сдержать недовольного фырканья, и с глухим стуком сбросила на пол пушистую трехцветную кошку, с которой играла в это время. Опять ее отсылают, как только собираются говорить о чем-то важном! Девушка надменно перебросила за спину свои медно-рыжие косы и вскинула голову, под стать гордой осанке королевы Ингрид, всем своим видом показывая, что вовсе не желает знать никаких тайн.
- Фрейдис! - тихо окликнул ее Хельги. - Вернуться-то в зал можешь. Не знаю, будет ли тебе интересно, но слушать тебе не запрещали.
Девушка еще больше нахмурилась, и, скажи это кто другой, вместо ее любимого брата, с ее языка непременно сорвалась бы какая-нибудь колкость. Но на Хельги она никогда не могла злиться, как, впрочем, и никто другой. Старший сын конунга, высокий и стройный, с волосами цвета светлого золота и ясными синими, как у матери, глазами, обладал настоящим даром располагать к себе людей, и, быть может, прежде всего за это был назван Прекрасным.
При этом Хельги был и отважным воином, хоть и не стремился к подвигам так сильно, как многие другие викинги, включая и его младших братьев. Пять лет назад никто из видевших его в набеге на франкские и саксонские берега, не усомнился, что он достоин быть наследником отца. Но вот уже пять лет, с тех пор, как на севере снова зашевелились ледяные великаны и прочие опасные твари, Харальд сам больше не предпринимал опасных походов и не отпускал свих сыновей: нужно было охранять собственные земли. Правда, не все могли смириться с его решением. Есть люди, которым невозможно запретить сражаться и искать прочих опасных приключений.
Хельги же охотно согласился с отцовским решением, и был вполне доволен жизнью. Особенно после того, как женился год назад. Хрупкая, нежная Герда была без памяти влюблена в своего мужа, и он отвечал ей не менее сильным чувством. Во всем Сванехольме не найти было пары счастливее них.
Проводив жену и сестру, Хельги почтительно обратился к родителям:
- Завтрак сейчас будет готов. А мы уже готовы. Какими будут сегодняшние распоряжения, отец?
Харальд обвел взглядом своих многочисленных сыновей. За спиной старшего брата - двое младших законных, Сигурд и Гутторм, порывистые, горячие и стремительные, как молодые олени, уже в охотничьей одежде и с луками за спиной. Не решаясь попросить прямо, намекают иначе, какое поручение им будет по сердцу. Им пока не доводилось ходить на драккарах в далекие земли, и юноши изо всех сил старались проявить себя в мирных делах, доказывая всему свету, что достойны называться мужчинами и сыновьями конунга... А он только усмехался про себя, наблюдая за ними! Мальчишки! У Гутторма и борода еще толком не растет, хоть и мажет щеки и подбородок кабаньим салом, по "тайным" рецептам юношей. А шуму и проделок от него всегда было больше, чем от Сигурда. Тот чуть повыше и посерьезнее, и борода, хоть короткая и светлая, уже настоящая.
Братья всю жизнь вечно спорили, стараясь превзойти друг друга, в детстве иногда и дрались, но все знали, что на самом деле они очень привязаны друг к другу. И все-таки их порой не смущало даже присутствие родителей.
- А я говорю: это я вчера выгнал того лося из зарослей! - воскликнул Гутторм. - Эти горе-охотнички отстали чуть не на сто шагов. Они и лесов-то наших не знают, где им кого-то загнать! Их счастье, что зверь сейчас такой же пришлый и глупый, как они, а то бы беглецы поумирали с голоду без добычи.
- И все-таки кормить их надо, - Сигурд вздохнул и без особой надежды поднял глаза на отца. - Но вообще, Гутторм прав. Ты посылаешь людей в лес, а среди них очень мало опытных охотников, большинство пришлых - рыбаки и землепашцы, они и ходить по лесу не умеют, распугивают зверя. Отец, отмени облаву! Ими пусть ее ведет кто-нибудь другой. Кнуд или Хаук, даже Ульв. А мы вдвоем принесем больше дичи.