- Невеликий клад, выходит, твоя Ледяная Земля, - фыркнул Харальд, внимательно слушавший каждое слово. - Это все земли, что ты видел? Вроде бы, ты говорил еще о каком-то острове, возле которого вас застиг шторм...
- Это было позже, когда мы отплыли от Ледяной Земли. Сначала шли дальше, убили двух больших акул, а потом начался шторм. Мы потеряли направление и уже не знали, куда несет нас море и ветер. На небе не разглядеть было звезд, как будто проклятые волны умудрились слизнуть их, как корова языком. В Земле Фьордов такие шторма редкость, разве что в самые суровые зимы, а дальше к северу, как я понимаю, бывают часто. Почти такой же застал нас и на обратном пути, - Стирбьерн помолчал и мрачно добавил, обращаясь скорее к себе, чем к собеседникам: - Но в последнее время, кажется, и здесь шторма сделались ничуть не слабее...
- Это правда, - заметил, услышав его, ярл Ингвар из Идре-фьорда, прибывший одним из последних и не упустивший случая поделиться тем, что так сильно беспокоило его в последнее время. - Хоть я не был так далеко, как ты, но тоже едва не погиб на севере. Да что на севере - не далее как пять дней назад один из моих драккаров захлестнуло громадной волной и затопило в мгновение ока на пути к Сванехольму.
- Об этом мы поговорим после, - строгий голос Харальда прервал молодого ярла. - А ты продолжай, Стирбьерн. Куда забросил вас этот шторм?
- Сперва он никуда не собирался нас забрасывать. Вместо того он пригнал навстречу нам плавучие ледяные поля, и мы едва не оказались затерты ими. Огромное ледяное поле, насколько охватывает глаз, и оно постоянно перемещалось вместе с нами. В какую сторону ни двинешься - навстречу тебе льдина. Иные из них были больше твоего дома, конунг. Что ты сделал бы на моем месте?
Но конунг не ответил, слушая, как завороженный, бесхитростный рассказ племянника. И не только он - достаточно краткое, без громких слов и красочных сравнений, и именно потому особенно убедительное повествование увлекло всех, кто его слушал. Они-то знали не понаслышке, какие опасности подстерегают странников открытого моря, не раз попадали в шторм, а кое-кому и во льдах доводилось бывать. И каждый из присутствующий викингов мысленно представил себя на месте Стирбьерна, рассказывающего теперь об этом без особых чувств, как о давно минувшем деле.
- Не будь "Молот Тора" построен специально для таранного боя, нам бы нипочем не выбраться оттуда, - продолжал Стирбьерн. - У нас была единственная возможность: разбить льды перед собой в самом слабом месте. Все равно что идти на медведя или зубра с одним ножом, но оставаться или отступить было невозможно. Пришлось идти вперед, выбирая места, где льдины не успели сомкнуться плотно. "Молот Тора" крошил их, как черепа ледяных великанов, а может, это и были они, высунувшиеся из воды, чтобы погубить нас. Если так, им не удалось своего добиться. Но треск и грохот стоял жуткий. Не помню, сколько дней мы плыли через ледовое поле; дня там все равно было не отличить от ночи. Однажды впереди показались очертания большого острова, гораздо больше, чем виденная нами Ледяная Земля. Мы обрадовались, собираясь повернуть к ней, всем хотелось хоть несколько дней провести на твердой земле, отдохнуть и выспаться. Но тут нас снова догнал шторм, и пришлось бороться с ним. Это тогда погиб твой сын Гуннар, - Стирбьерн почтительно склонил голову перед конунгом, - и с ним еще трое викингов. Мы, уцелевшие, молились богам, ожидая, кто из нас пойдет за ними следующим. Не хотелось умирать так глупо: на полпути, ничего толком не сделав, но что ж... Быть может, у богов свои резоны...
Сидевшая рядом с мореплавателем краснокожая женщина коснулась его руки, поросшей жестким рыжим волосом, проговорила что-то на своем языке. Стирбьерн кивнул ей и, успокоившись, продолжал свой рассказ:
- Видно, боги и впрямь услышали нашу молитву, иначе вряд ли "Молот Тора" так долго продержался бы на ходу. Еще во льдах он получил пробоину, которую мы чинили, как могли, но вода все-таки продолжала прибывать. Пришлось поставить двух человек, чтобы вычерпывали ее днем и ночью. Шторм нес нас все вперед. А когда он, наконец, затих, большой остров и льды остались далеко позади.
- И ты решил идти вперед? - уточнил Хельги, подавшись вперед и внимательно следя за каждым словом своего родственника.
- Решил, да и выбора особенно не было, не возвращаться же в пояс льдов... А там, впереди, стало заметно теплее, так что мы сняли меховые куртки и плащи с капюшоном, впервые за много дней. Никто не понимал, что это значит, но все обрадовались. Судя по звездам, нас унесло очень далеко: созвездия складывались в совсем иные рисунки, чем у нас в Земле Фьордов. Тогда я выпустил ворона, и он не вернулся. Это значило, что рядом есть земля! У нас будто открылось второе дыхание, все гребли вдвое сильнее прежнего. Да и пора было: пробоина, несмотря на наши старания, снова открылась, течь все усиливалась. Только земля могла нас спасти.