Наперерез отступающим вышел отряд карликов, закованных в броню с ног до головы. Ульву невольно подумалось, что они похожи на больших железных жуков, почему-то вооружившихся топорами. Но, в любом случае, они были сильным противником, и викингам пришлось немало постараться, чтобы прорубить себе дорогу. У карликов существовала своя тактика против более высокого противника: подрубить топором ноги, точно ствол дерева, а затем добить упавшего викинга. И тем приходилось уворачиваться и прыгать, уходя из-под ударов, которые наносились всегда с неизменной точностью и силой. Исход битвы решило то, что для одних речь шла об истреблении нескольких десятков людей, которым все равно было некуда деваться, а для других - не просто о собственном спасении, но и о надежде для тех, кто ждал их возвращения в Священной Роще. Ее близость придавала сил усталым викингам, и они все-таки прорвались вперед. Раненые тащились за здоровыми, сколько хватало сил, их старались поддерживать, если они могли выжить. Потерявший руку Лодин шел вместе со всеми, перевязав рану пропитавшейся кровью тряпкой; мертвенно-бледный, с остекленевшими глазами - но шел.
Во время сражения с карликами Ингвар споткнулся и чуть не упал под их топоры, но чья-то рука поддержала его. Выпрямившись, ярл Идре-фьорда узнал в своем спасителе Рольфа Седого, прежде, казалось, всегда глядевшего на него с подозрением. Но времени удивляться не было, и он с чувством пожал руку бывшему начальнику телохранителей:
- Благодарю тебя!
Белокурый викинг пожал ему руку, ответил со странной усмешкой:
- Не за что меня благодарить! Ты заслуживаешь жить.
И, прежде чем Ингвар мог его о чем-то спросить, Рольф стремительно ушел вперед, во главу отряда, сопровождая мертвого конунга.
Последним из своего отряда Ульв Черный вошел в Священную Рощу, над которой наступала ночь - темная и холодная, но все-таки временная зимняя ночь. Обернувшись напоследок, он погрозил мечом бегущей следом своре преследователей и крикнул:
- Мы не признаем себя побежденными!
И скрылся в тени деревьев, бросавших глубокие черные тени на голубом снегу.
Глава 19. Власть золота
Ночью в Священной Роще снова горели костры: сжигали тела павших в бою. До самого неба, казалось, взметнулся столб огня от погребального костра конунга Харальда и его сыновей, законного Сигурда и побочного Кнуда. Чтобы проводить их с должным почтением, пришлось срубить много деревьев из Священной Рощи, прежде неприкосновенной для Племени Фьордов. Теперь от нее оставалось лишь внутреннее кольцо самых больших и могучих деревьев, иные из которых росли еще до основания Сванехольма. Теперь никто не решился бы сказать, кому скорее придет конец: деревьям в Священной Роще или людям, нашедшим там себе убежище...
Ульв Черный, еще сильнее потемневший от усталости и обжигающего лицо пламени костра, стоял впереди, бережно поддерживая под руку королеву Ингрид, закутанную в черное покрывало. Никто не удивлялся, почему именно к Ульву все обращаются за распоряжениями. Он отомстил за Харальда, он спас от уничтожения хотя бы часть войска викингов, и, значит, ему и надлежало поджечь костер отца и сводных братьев. Все приняли это как должное. Только сам он про себя усмехался превратностям судьбы, но ни с кем не говорил об этом; то были бы лишние слова, их лучше было не произносить. А самое главное - похоже, что именно на него, Ульва, теперь ложилась ответственность за жизнь и смерть Племени Фьордов. Он не собирался сдаваться и по-прежнему надеялся на победу, но понимал, что теперь добиться ее стало еще труднее.
О том же думала и королева Ингрид. В ночь похорон мужа и сына она не произнесла ни слова, будто онемела, однако на следующее утро пришла на собравшийся в шатре конунга военный совет. Пришли уцелевшие сыновья конунга, лучшие воины, которых он когда-то ценил, последние четверо ярлов. Были и несколько человек, выдвинувшихся недавно, буквально в последние дни ожесточенных сражений с нечистью. Всех волновал один и тот же вопрос: каким образом они могут противостоять врагу?
- Еще одной битвы нам не выдержать, - хмуро произнес Ульв. - Знаю, здесь мы тоже недолго протянем; холод и голод прикончат кого угодно. Но выйти сражаться теперь - верная смерть. Мы еще не отчаялись и не устали жить!
Те, кто был накануне в сражении, могли лишь согласиться с ним.
И тут слово взяла королева Ингрид. Ее участие в военном совете викинги принимали как должное, таким уважением у них пользовалась вдова конунга Харальда, во всех отношениях не похожая на обычных женщин. Ее упорство и сила духа каждый день подавали пример мужчинам Племени Фьордов: если женщина, потерявшая трех сыновей и мужа, еще готова сопротивляться, неужто они окажутся слабее?