- Вы хорошо поработали, дети. Но этого еще мало для них, - проговорила она низким, как у мужчины, голосом. И с этими словами пустила в цель стрелу, вспыхнувшую в полете.
Политые смолой бревна вспыхнули мгновенно, и вскоре огонь охватил всю яму. Густые, черные клубы дыма взметнулись к звездному небу, и ярче звезд вспыхивали снопы искр, выстреливая алым, багряным, золотым, оранжевым. Ярче пожаров Сванехольма, выше всех погребальных костров взметнулось пламя. И сквозь его бешеный рев донеслись вопли сгорающих заживо, исполненные ярости и боли.
- Смола! Будь все проклято! В половине бочек смола! Не золото! - донесся оттуда истошный вопль.
- Да! - во весь голос ответил Ульв, чувствуя, что сейчас людям будет кстати меткая шутка. - Вы пришли за сокровищами Сванехольма? Вот и получите, нам не жаль!
Огонь разгорелся еще жарче, это приготовленные внизу бочки со смолой вспыхнули, так что ловушка превратилась во внутренность огнедышащей горы. И оттуда, раздвигая обожженными руками горячие бревна, по пояс в кипящей смоле, стали подниматься воины Золотой Змеи. Людям было не выдержать и нескольких мгновений в огненной ловушке. Иное дело - йотуны и карлики, создания прежних эпох; многие из них погибли, но некоторым удавалось подняться над пылающим озером по трупам своих собратьев, вталкивая их еще глубже. Одним из первых в своем змеином облике выскользнул Нидхегг. Трудно было теперь его узнать: из белоснежного вождь Клана Змеи сделался закопченно-черным, гребень из перьев полностью обгорел. Но, едва он вынырнул из огня, как Ингрид снова спустила тетиву, и плоская голова змея со стрелой в темени упала в огонь.
А оттуда лезли, упорно пытаясь спастись, все новые враги. Так сильно было стремление выжить у этих существ, что они, даже со смертельными ожогами, ослепшие, с обугленными руками, тянулись к свежему воздуху. Иные из них тут же подали замертво и вновь поглощались огнем, других, пострадавших меньше, добивали викинги.
Но Альвис все-таки не зря мнил себя хитрецом. Еще в самом начале, когда первые бревна только начали падать, он, как самый легкий и ловкий, взобрался по стене ямы, и теперь собирался ускользнуть, но столкнулся с Эллой, услышавшей шорох в кустах. Она схватила карлика за горло и потащила к яме.
- Куда же ты? А получить свою долю сокровищ?!
Альвис, с дико вытаращенными глазами, завопил, размахивая руками:
- Куда ты меня тащишь? Пощади, я все отдам! Я же... ой, пощади! Я думал, ты добрая, хотел иметь такую сестру, как ты!
- Сестру?! - Элла презрительно расхохоталась, не сознавая, вызван ли ее смех страшной картиной огненной ловушки, дым от которой еще разносил ветер, или же наглостью карлика. - Значит, ты и свою сестру обманул бы и продал, крыса? Только я тоже не так проста - все это время я выполняла приказ моей госпожи!
Альвис, услышав это признание, понял, что ему нечего надеяться на милосердие Эллы, зато вдвое энергичнее принялся умолять викингов:
- Меня хотят убить! Помогите! Она сдурела, она сейчас меня сожжет! Помогите, ну что вы, не люди, что ли! - он кричал и плакал, хватая за руки собравшихся вокруг людей.
Но Ульв схватил карлика за шкирку и швырнул в огонь, тут же сомкнувшийся над его головой...
Долго стояли викинги над костром, поглотившим сокровища Сванехольма вместе с позарившимися на них врагами. Наконец, костер догорел, и крупные хлопья снега стали заносить остывающие угли. Над Священной Рощей наступило утро, и ее обитатели поспешили скрыться в своем надежном убежище, не ожидая, когда в лагере врагов обнаружат, что произошло.
Когда возвращались, Ингвар первым высказал мысли, посещавшие почти всех, указав рукой в сторону лагеря Других Народов.
- Там все еще засели наши враги. Многие из них погибли, но большинство живы. А у Золотой Змеи найдется кем их заменить. Война еще не закончена.
Ульв сурово кивнул головой, соглашаясь.
- Я тоже думал об этом. Война не прекратится, пока она сама жива. Остается лишь надеяться, что Стирбьерн найдет ее.
Глава 20. Охотники и добыча
А тем временем "Молот Тора" медленно скользил по черным волнам, ища дорогу в вечной ночи, лишь временами немного рассеиваемой призрачным светом луны. Взятые с собой мальчишки исправно указывали направление со своего наблюдательного пункта на носу драккара, возле резной статуи; но и они даже с помощью масляной лампы могли видеть лишь на несколько шагов перед собой. Волны, зеленоватые под самым дном драккара, чуть дальше становились совершенно черными и сливались с необъятным пространством вокруг. Небо и море, черная мгла... И драккар - островок жизни, крошечный в сравнении с окружающей стихией, но уверенно бросавший вызов ей и колдовству, скрывшему солнце. Вряд ли кому-то, кроме Стирбьерна, удалось бы это совершить.