Торир разрезал на нем верёвки и сказал:
— Мало ты ценишь мои слова.
Затем он обнажил меч Тегн и погрозил им ему:
— Этот меч научит тебя вежливости, чего у тебя до сих пор не было; он тебя невысоко оценит и положит конец твоему путешествию.
Ан сказал:
— Не пугай меня, словно ребёнка розгами. Дабы ты знал, насколько ты в моей власти, взгляни теперь на это.
Тут Ан схватил Торира, подбросил его в воздух, потряс как дитя и сказал:
— Теперь смотри, что с тобой случится, если у нас обоих окажется не один путь.
Затем он отпустил его на свободу, и Торир понял, какие способности у этого человека. Они поднялись на корабль, и Ан думал о том, что он попадёт туда, где все считали это величайшим вредом.
Купцы спрашивали друг у друга, кто этот человек. Ан сказал:
— Почему бы вам не спросить меня? Я могу сказать вам. Зовут меня Ан, я родом с Хравнисты и брат Торира Тегна, — но они сказали, что не верят этому.
Торир подтвердил, что Ан говорит правду. Они ответили, что его следует хорошо принять. Ан был плохо одет. Торир попросил отрезать сукна ему для одежды, чтобы тот не выглядел столь странно, так и было сделано. Это не принесло ему много пользы, потому что он нескладно закрепил его на себе, и одежда его лучше не стала. Корабельщики хорошо относились к Ану. Да он и не давал повода для иного.
3. Ан зимует у конунга Ингьяльда
Они с Ториром пришли в фюльк Наумдалир и узнали там новости, что конунг Олав скончался, а Ингьяльд стал единственным конунгом в том государстве, что принадлежало им обоим.
Тогда Торир сказал:
— Умер тот, кто был лучше, и я бы не приехал с севера, если бы знал о такой перемене.
Вот Торир пришёл в город конунга. У Ана был с собой его лук, и когда они пришли к палате, он натянул тетиву на этот лук, что был необычайно крепок. Торир спросил, что это значит. Ан сказал, что скоро станет видно. Он поместил тетиву перед грудью, лук — на плечи, а стрелы держал в руке. И когда они подошли к дверям палаты, привратники пропустили Торира, а относительно манер Ана подняли сильный шум, потому что тот не переоделся. Потом он упрямо пошёл к двери, а лук выступал из-за плеч, и в проёме было недостаточно места. Луку пришлось бы или сломаться, или очень сильно согнуться, потому что вход преграждали двери. Вот Ан очутился в палате; лук согнулся, но не сломался. Ан уселся с краю, а Торир предстал перед конунгом и приветствовал его.
Конунг хорошо принял его и попросил пройти на почётное место напротив себя.
— Добро пожаловать сюда к нам! С кем ты путешествовал, почему этот человек так быстро расстался с тобой?
Торир сказал:
— Этот человек — мой брат, и ему вряд ли знакомы общепринятые манеры.
Конунг сказал:
— Добро пожаловать сюда и ему, он сядет рядом с тобой. Мы сделаем это ради тебя, и мы слышали об Ане, и во многих отношениях он человек удивительный.
Торир подошёл к Ану и передал ему слова конунга:
— Перепала и тебе часть славы, родич.
Ан ответил:
— Мы не будем меняться местами, да и мне больше подобает попросить приюта на зиму.
Торир сказал, что думает, что этот вопрос решённый. Тем не менее, Торир подошёл к конунгу и сказал:
— Я хочу попросить приюта на зиму для своего родича Ана, как он пожелал, однако местом он доволен.
Конунг сказал:
— Конечно, будет ему приют на зиму, но неужели ему в другом месте лучше, чем возле тебя?
Торир ответил, что совершенно не может иметь с ним дела:
— Раньше его больше устраивало поступать по-своему, и потому мне не хотелось, чтобы он шёл со мной, что я знал, что для него будет тут необычно.
Торир передал Ану слова конунга. Ан сказал:
— Теперь хорошо получилось. Иди, брат, на своё место.
Торир так и сделал.
Ан был молчалив и необщителен; почти всё время он сидел на своём месте, кроме тех случаев, когда отправлялся по делам. Дружинники очень смеялись над ним, и Кетиль был тут заводилой. Ан делал вид, что не слышит этого. Так подошло время йоля. Тогда конунг объявил, что на йоль раздаст подарки, как делал его отец, и сказал, что хочет таким образом расположить к себе своих людей. Вечером накануне йоля все люди пришли за подарками, кроме Ана.
Конунг спросил, почему Ан не пришёл за подарком:
— Он не примет подарка, как остальные?
Об этом сказали Ану. Тогда он поднялся и заявил:
— Я хотел бы получить золото.
Вид у него был неприветливый, когда он предстал перед конунгом. А был он на диво велик статью.
Конунг сказал:
— Что так громко зазвучало, Ан, когда ты входил сюда через дверь в первый раз?
— Мой лук, — сказал Ан, — ибо двери ваших палат были так малы, конунг, что он весь согнулся, когда я нёс его на плечах, перед тем как я вошёл, и громко зазвенел, когда снова распрямился.