Однако чудище исчезло, и перед тремя смертными появился прекрасный юноша с древними глазами.
— Ты добыл меч, Элрик, — сказал Эриох, не обращая внимания на остальных. — Я поздравляю тебя. Но ты пощадил своего кузена. Почему?
— Тому несколько причин, — ответил Элрик. — Скажем, потому, что лишь он способен разбудить Киморил.
На губах Эриоха мелькнула загадочная улыбка, и Элрик понял, что избежал ловушки. Убей он Йиркуна, Киморил никогда бы не проснулась.
— А что здесь делает этот отступник? — спросил Эриох, холодно глядя на Ракхира.
Тот закусил губу, но не отвел взгляда.
— Он мой друг, — сказал Элрик. — Мы с ним договорились, что, если он поможет мне добыть Черный Клинок, я возьму его с собой в нашу плоскость.
— Ты поторопился. Ракхир изгнан сюда в наказание.
— Он вернется вместе со мной, — сказал Элрик. Отцепив с пояса ножны, в которых покоился Бурезов, он протянул их Эриоху.
— Иначе я не возьму меч. И мы втроем останемся тут навсегда.
— Это неразумно, Элрик. Вспомни о своем предназначении.
— Я помню про него.
В голосе Эриоха послышались нотки недовольства.
— Ты должен взять клинок. Тебе так суждено.
— Вроде бы да. Но я знаю, что только я могу носить его. Только я, Эриох, и никто другой. Только мне — или другому смертному, похожему на меня, — под силу забрать его из Пульсирующей Пещеры. Разве не так?
— Ты неглуп, Элрик Мелнибонэйский, — признал Эриох ворчливо. — И ты достойно служишь Хаосу. Ну что ж, бери с собой этого изменника. Но предупреди его, чтобы был поосторожней. По слухам, у Владык Вышних Миров долгая память…
— Я знаю, князь Эриох, — сказал Ракхир хрипло. Демон не удостоил его ответом.
— В конце концов, человек из Фама ничего не меняет. И если ты хочешь пощадить кузена — быть посему. Пара новых волокон в нити Судьбы не способна ее изменить.
— Хорошо, — сказал Элрик. — Унеси же нас отсюда.
— Куда?
— На Мелнибонэ, если ты не против.
Эриох улыбнулся, ласково поглядел на Элрика и мягко погладил его по щеке.
— Ты лучший из моих рабов, — сказал князь Хаоса, вырастая вдруг до исполинских размеров.
Все завертелось, закружилось. И трое усталых мужчин очутились в тронной зале императорского дворца в Имррире. Она была пуста, лишь в одном углу мелькнула черная тень и пропала.
Ракхир пересек залу и осторожно уселся на первую ступеньку лестницы, что вела к Рубиновому Трону. Йиркун и Элрик остались стоять на месте, глядя друг другу в глаза. Потом Элрик рассмеялся и похлопал ладонью по спрятанному в ножны мечу.
— Выполняй же свое обещание, кузен. Сделаешь — договоримся, как быть с тобой дальше.
— Одно слово — рынок, — хмыкнул Ракхир. Опершись на локоть, он разглядывал перо на собственной шляпе. — Сплошные сделки!
5
Йиркун отошел от ложа сестры. Лицо его осунулось, под глазами проступили темные круги.
— Готово, — сказал он. Потом повернулся и уставился в окно — на башни Имррира, на гавань, где стояли на якоре вернувшиеся золоченые барки и корабль, одолженный Элрику королем Стра-ашей.
— Она вот-вот проснется, — прибавил он рассеянно.
Дайвим Твар и Ракхир Алый Лучник вопросительно поглядели на Элрика, который, стоя на коленях у ложа, смотрел в лицо Киморил. Девушка лежала так спокойно, что на какое-то мгновение императору показалось, что принц Йиркун одурачил его и убил Киморил. Но — затрепетали ресницы, открылись глаза… Девушка увидела его и улыбнулась.
— Элрик, это ты? Что мне снилось! Ты в порядке?
— Да, Киморил. Как и ты.
— А Йиркун?
— Он разбудил тебя.
— Но ведь ты поклялся убить его.
— Меня заколдовали наравне с тобой. Мой рассудок пришел в смятение, от которого до сих пор еще полностью не избавился. Йиркун стал другим. Он не рвется больше к престолу. Он побежден.
— Ты милосерден, — девушка откинула со лба прядь иссиня-черных волос.
Элрик переглянулся с Ракхиром.
— Вряд ли мной двигало милосердие, — сказал он. — Уж скорее я поступил так из-за привязанности к Йиркуну.
— Что? Ты в самом деле…
— Мы оба смертны. Мы оба — жертвы игры, затеянной Владыками Вышних Миров. Я верен своему роду-племени — и потому перестал ненавидеть Йиркуна.
— Это и есть милосердие, — сказала Киморил.