— Не знаю…
— Что, совсем плохо? Идем, — он завел ее внутрь, усадил возле огня, вручил хлеб, колбасу и вездесущую самогонку. — Давай, пей. Простынешь ведь.
— Такой странный день, — промямлила Эми, глядя на огонь. — Все такое странное… Кто я? Что я здесь делаю?
— Ты сегодня волшебных грибов не употребляла? — Руп вяло улыбнулся, протянул ей одежду грубого покроя. - Вот, переоденься. Я схожу за сыром и водой.
Он придвинул к огню широкое кресло, сделанное своими руками, и по возвращению обнаружил девушку в нем — переодетую, укутанную в одеяло, прикладывающуюся к бутыли.
— Закусывай, — сказал он строго и взял ее за ногу. — Да не сопротивляйся ты! Посмотрю только. Я ж на все руки. И даже на ноги. М-да, — он присвистнул, когда увидел распухшую голень. — Хреново выглядит. Так больно? — Эм дернулась. — Ясненько. А так? Понятненько. Ну, не смертельно. И спина такая же, да? Согрелась?
— Спасибо, — Эм снова сделала глоток алкоголя. — Дождь… Но зато помылась…
— Вонь однозначно отбило, — улыбнулся полуэльф. — Ладненько. Рассказывай, что за печальки в твоей маленькой дурной голове. Это все из-за спесивого женоподобного эльфа?
— Не обижай его. Он хороший. Мне идти надо, — она устроилась поудобнее. — А я не знаю, куда.
— И что же? Пойдешь из-за этого наобум, лишь бы идти?
— Я решила поверить, что судьба сама заведет меня, куда нужно, подскажет.
— Ну, завела уже. К нам. Толку-то? — он хитро прищурился. Тепло сквозило в его голосе; тепло шло от очага, оно же приятно грело нутро, обжигало горло. Неумолимо клонило в сон.
— Если бы ты хотел помочь другу, но не знал, как это сделать, как бы поступил?
— В свете сегодняшних событий? Я бы пришел в себя после долгих скитаний, привел бы голову в порядок и разработал бы план. Шастая без цели по лесам в гордом одиночестве никого не спасешь, наоборот.
— Я его боюсь, — вырвалось у Эми. — Или себя с ним…
— Так не общайся.
— Не могу…
— Понятненько, — он взял у нее бутыль, отхлебнул и почесал затылок. — Я такое уже не раз видел. Это больные зависимые отношения. Вполне бывают между родителями и детьми, родственниками, соседями… Избавляться нужно от этого безобразия.
— Вот я и хочу уехать.
— Так не избавишься. Ты вот что скажи: чего такого ты в нем ищешь и находишь, чего в тебе нет?
— Себя? — Эм с тоской посмотрела на собеседника. — Он такой весь… Зрелый, добрый, умелый, заботливый, привлекательный, с ним ты в безопасности, а еще он себе на уме, это интересно, и способен к необычным поступкам… Как и они… Что я несу…
— М-да, звучит как-то безнадежно. А знаешь, что еще интересно? Если он взаправду такой, что тогда с тобой делает? Зачем ему с тобой возиться? Как ни крути — сплошные убытки.
— И то верно, зачем? — она даже приоткрыла слипающийся глаз в надежде на ответ.
— А вот понятия не имею, — Руп шлепнул себя по коленкам. — Ладушки. Мне еще поработать надо. Спи.
— Нет, спасибо, — отозвалась Эми еле слышно. — Мне идти надо…
— Иди, иди.
Он замер, вслушиваясь в ее равномерное дыхание. Его лицо расслабилось, будто постарело на несколько десятилетий и неестественно побледнело, а радужки потеряли цвет, стали кроваво-красными. Мужчина подошел к столу, взял длинный острый нож, кожу, и принялся за работу, но вскоре без видимой причины прервался и вышел за дверь на улицу. Прямо перед ним, под дождем, на коне сидел смертельно уставший всадник и не сводил с него разноцветных глаз.
— Здесь она, — Руп зашел обратно в дом, ожидая, что эльф последует за ним. И не ошибся.
— Я тебя вспомнил. У меня нет на эту дурь ни времени, ни сил, — сказал Йорвет раздраженно и подошел к спящей девушке. Проведя ладонями по волосам, он убрал с них стекающие капли воды, снял плащ, закатал мокрые рукава. — У нее спина больная. Есть куда положить?
— Туда, — Руп указал на койку, куда эльф перенес свою худую искалеченную неприятность. Когда же он накрыл ее одеялом и подошел мужчине вплотную, сверля его тяжелым неприязненным взглядом, тот лишь произнес: — Кастрируешь. Четвертуешь. Понятненько. Еще что-нибудь?
— Да, — Йорвет взял свою куртку, сохнувшую возле очага, и надел, — Продержи ее завтра до вечера здесь. Можешь связать ее или вторую ногу сломать, как хочешь. Используй воображение.
— Интересно, — протянул Руп уже не в первый раз за этот день, - Ну, ясненько. Бывай.
Дверь закрылась. Руп почесал затылок, зад, несколько раз покачал головой, выдохнул и вернулся к работе.
Что только не увидишь в этой жизни. Даже вот такое.
====== 4.15. ======
Эми прохаживалась в домике Рупа, тестируя новую конструкцию, созданную его руками — кожаное крепление на голень. Оно сдавливало ткани, вызывая неприятные ощущения, но зато значительно увеличивало возможные нагрузки на ногу.
— Это просто… Так здорово. Спасибо. Я думала о твоих словах по поводу зависимости. Но как же тогда люди до старости вместе? Они ведь сливаются и зависят друг от друга, иначе хочется более молодое тело у партнера, хочется новизны и прочего…
— Ты о другом говоришь. Чтобы вместе быть до старости, не обязательно зависеть. Можно просто уважать и углублять отношения. Тогда лицо партера, пусть и стареющее, будет родным по родству душ, что ли, а не из-за страхов и дерготни. Еще вот это, — Руп протянул ей необычный корсет. — Надевай на рубашку, натрет.
— Нет, не подойдет, — прокомментировала она, когда корсет был надет и затянут. — Сковывает движения. Дышать тяжело, поворачиваться, кувырки толком не сделать…
— А так ты, конечно, кувыркалась без устали? М-гм. Помню, при нашей первой встрече ты скакала, аки козочка…
— Ой, хватит! Поняла уже. Не совсем же я дура…
— Ну, раз говоришь, — Руп слегка повел плечом и как будто задумался, наблюдая за тем, как Эм скатывает шарики из свежего хлеба со скуки и запихивает их за щеки.
— В чем дело? — спросила она с набитым ртом. — Ты меня здесь до смерти продержишь? Я же вижу. Выкладывай.
— Ты мне нравишься. С тобой весело, смешно, — отозвался Руп гробовым голосом.
— С тобой тоже, — она выдвинула вперед нижнюю челюсть и наигранно нахмурилась. — Мне пора. Спасибо, пока.
Руп схватил кочергу и замахнулся на девушку со спины, но она молниеносно развернулась, ударила его по кисти, выкрутила кочергу и выбила ею почву у него из-под ног.
— Вот ты какой? — Эм нажала ему на горло загнутым концом и взяла со стола нож. Ее лицо полностью поменяло выражение. Руп чувствовал напряжение и опасность буквально в воздухе, оценил ее резкую перемену по достоинству и провалился в свои мысли.
— Мне надо было узнать, — он старался не спровоцировать резких движений с ее стороны. — Слишком быстро для человеческой женщины, но слишком медленно для ведьмака.
— В какие игры ты играешь?
— Ты все же веришь в судьбу? Убери нож, я расскажу.
— Хорошо, — она покрутила нож в руках и вонзила его в стену точно в цель — глаз птицы, герб на деревянном щите. — Слушаю.
— Каэдвен нападает. Их гораздо больше, чем обычно. Больше, чем нас. Идут с севера, собираются нас найти и уничтожить. Но мы их перехватили.
— Когда? ..
— Сейчас.
У Эм все похолодело внутри, удары сердца замедлились. Йорвет. Ее низкорослые друзья. Саския.
— Где? — спросила она хрипло.
— Подожди, — он предусмотрительно ткнул в воздух пальцем и выбежал через заднюю дверь.
— Я не могу ждать! — рявкнула Эми, зеленея от злости, и с грохотом отшвырнула кочергу.
— Вот, — он вернулся почти в тот же момент, вместе с броней и шлемом. — Надевай.
Не обращая внимания на упреки и сопротивление, он обмундировал девушку и сделал шаг назад, чтобы оценить свою работу. Эм попыталась поднять руку в замахе, сделать знакомый ей пируэт, но в результате лишь неуклюже потопталась.
— Я не могу в этой гигантской кастрюле драться! — донесся ее гулкий недовольный возглас. — У-у-у… Как в колодце! Ни руку поднять, ни напасть, ни увидеть… Довольно с меня и корсета. Снимай!