— Уйди. Уйди! — закричала Эми, ударила его в грудь мокрыми ладошками и только теперь заметила, что он весь в грязи, крови, еле стоит на ногах. — Йорвет… Нет! Не уходи! Стой! Иди ко мне…
— Отпусти меня.
— Это была не просьба, — она встала и принялась его раздевать. — Теперь моя очередь.
Йорвет слишком устал, чтобы спорить, и ванна на самом деле была ему необходима. Раздевшись, он вытеснил собой часть воды и терпеливо ждал, пока Эми не обмоет его и не осмотрит многочисленные порезы.
— Ты очень красивый, — призналась она честно и вылила ковш воды на его намыленную голову, едва не задевая своей грудью. — А помнишь, как мы на дереве? ..
— Да.
— Я раньше часто об этом думала, теперь я помню. А как ты мне показал дух леса?
— У меня хорошая память.
— Вот ты такой неприступный и холодный, — прошептала Эми, хитро улыбаясь, —, а я вижу под водой, как ты на меня реагируешь.
Йорвет посмотрел на нее, как на полоумную. И тут она догадалась.
— Это все наяву, так? И на поле… Там… — она обмякла, закрыла лицо руками и почувствовала под пальцами стянутую кожу нового шрама на щеке.
— Эм, — смягчился эльф, когда она дернулась из бадьи и обернулась теплым полотенцем.
— Не надо. Все нормально. Где здесь можно поспать?
— Где хочешь.
— Спасибо.
Движения ее были заторможенными, словно ее недавно оглушили. Она не обратила внимания на его зов. «Нет меня. И, видимо, уже не будет».
====== 4.16. ======
Спала Эми очень плохо. Ее терзали мрачные образы, обрывки воспоминаний, незавершенные события. И смерть. Она встала, совершенно разбитая, не сразу вспомнила, где она, что было накануне. Фэад. Ее задача, выполнение которой зашло в тупик. Нужно было действовать, на нее давило бремя беспомощности и отсутствия времени.
Возле кровати она нашла свой корсет, крепление на голень и простое домотканое платье, длинное, почти до щиколоток. Не самая удобная одежда для того, кому предстоит долгий путь, полный опасностей, но все же лучше, чем разгуливать по округе голышом.
В этом доме ей еще не доводилось быть. Пригладив волосы, она вышла в коридор и зашла в соседнее помещение — как выяснилось, кабинет, в котором царил патологический порядок. Йорвет, кто же еще. Здесь же был ее славный меч, некогда принадлежавший Эрриадану. Или Фэад пошутил? .. Не раздумывая, она отрезала подол платья, укоротив его до колен, и водрузила меч на спину.
— Может, хватит уже хозяйничать на чужой собственности? — раздался голос Йорвета с первого этажа. — Спускайся!
Эми была зла на себя, и потому ей ничего не стоило спроецировать негодование на эльфа. Она сдвинула бумаги, чернильницу на его столе и с чувством выполненного долга спустилась вниз.
— Ну и вид у тебя. Сядь.
— Ты умеешь готовить? — Йорвет, наряженный в рабочую одежду, хлопотавший у плиты, изумил ее до крайности.
— Что в этом такого необычного? Я так понимаю, ты - нет? — он перемешал содержимое кастрюли, тщательно отряхнул деревянную ложку и положил ее на тарелку — видимо, в целях соблюдения своей патологической чистоты.
— Нет, — Эми вспоминала, слушала себя и удивлялась все больше, — я прекрасно готовлю, веду хозяйство, могу сносно управлять владениями, научилась печь чудесные пирожки с мясом и травами, ведь они нравились…
Она замолчала, смутно припоминая Геральта, ее видения о его жизни. От этого ей в прямом смысле стало плохо.
— Что с тобой случилось вчера? Ты была в каком-то трансе. Что это было?
— Не знаю.
— Но ты помнишь, что произошло?
— Примерно.
— Мы нашли тебя на поле, — Йорвет знал, что еще долго не сможет забыть ее, всю в крови, среди убитых, с вывихнутой рукой и головой краснолюда на коленях. — Ты не реагировала ни на что. Где ты была тогда?
— Не знаю, — упрямилась Эми, прекрасно распознав в его голосе и беспокойство, и желание услышать откровения. Йорвет поставил перед ней тарелку с овощами и ароматным блюдом неизвестного происхождения, дополнил завтрак хлебом и молоком.
— Это какая-то эльфийская еда?
— Это едабельная еда. Ешь. С мечом удобнее за столом сидеть, да? — Он положил на стол монеты. — Купи себе одежду, а то народ помрет от смеха. Встретимся через два часа возле каменного здания, ты его помнишь.
— Подожди, — Эми сжалась и опустила глаза в пол. — Я… Я хотела извиниться за… Я вчера… Нехорошо получилось… Ведь я… — Йорвет намеренно молчал, продлевая ее агонию. — Вчера я… Как бы… Лезла… Ну… К тебе… Я…
— Ничего, — сжалился он. — Я уже привык. В том числе и к твоему идиотизму, как ни странно. Как закончишь — выйди на улицу.
Эми стиснула зубы, покраснела и захотела что-нибудь в него швырнуть, но еду было жалко терять. Пока она думала, как получше ему навредить, дверь за ним закрылась. Она была готова поклясться, что слышала смешок.
— Ужасный, несносный тип! — повторяла Эми, набивая рот пищей. — Ненавижу! Мерзкий, гадкий…
Когда еда на столе закончилась, а сама она отвалилась, словно обожравшийся кот, план явил себя на свет: она не будет покупать одежду, мыться и выходить на улицу, раз он приказал обратное. Вообще. Месть казалась идеальной, но все же что-то ее смущало. Возможно, ставшее почти родным ощущение собственной дурости. И все же, что там, на улице?
— Эй-ей, Мымруся! Ну, вышла наконец! — обрадовался Талорк, ожидавший ее на скамье. - Ну! Ну! — он потрепал ее, помял.
— Друзья, — Эми обняла по очереди четверых краснолюдов. — Что же вы? .. Ко мне? А почему не зашли?
— Вот еще, — фыркнул Алоф, тряся косматой бородой. — Терпеть не могу этого остроухого козла, ходит, как павлин, плюет на всех, верблюд паршивый…
— Да, как начнет своей плоской мордой во всех тыкать и гавкать — туда, сюда, так и хочется его… — Хортар провел толстым пальцем по шее.
— Зря вы, просто вы его только с одной стороны знаете, а вообще он заботливый и мудрый, думает о всеобщем благополучии… — Эми будто совсем позабыла об утренней ситуации.
— А-а-а, забыл, что у тебя чердак протек, — Алоф поцокал языком, изображая капли дождя, стекающие с прохудившейся крыши, и раздраженно махнул на нее рукой, сбрасывая ее мнение со счетов.
— А ты чего такая? — сменил тему Талорк. — И смех, и грех! Хотя надо отдать должное твоей левой ноге. Красивая.
— Спасибо, — Эми пристроилась между друзьями на скамью. — Так рада, что вы целы… Очень прошу вас, берегите себя…
Краснолюды переглянулись.
— Ладно, я скажу, — начал Алоф. — Слушай, ты знаешь, что такое «выскочка» и почему ее не любят?
— Да, конечно.
— Я все же поясню. Выскочка — это баба малолетняя метр в прыжке, которая — внимание — выскакивает из-за деревьев там, где ей быть не положено, показывает на лошади фортели и с недоступного расстояния попадает в того, на кого пол отряда зуб точило с прошлого лета. И это не все! Не отвлекайся! Еще выскочка забегает в самое пекло и начинает рубить мужиков направо и налево, как заправское чудовище. А в конце, вся в кровищщи, выживает. Сечешь?
— Я боялась за вас, хотела помочь…
— Себе помоги, — насупился Хортар. — Ты тут пару дней всего, а уже весь город против себя настроила. Прям Махакам опять! А мы хотим, чтобы ты смогла прижиться здесь и дни спокойно проводить!
— Но я не могла вас бросить…
— Бабы жрать готовят! — перебил ее Алоф. — Детям люлей навешивают, мужикам своим дают… Что они там еще делают? .. — он глянул на соседа в поисках поддержки.
— Не лезут в мужские дела. Не выскакивают! — подсказал Хортар.
— Точно! Не выскакивают! Сечешь?
— Ясно, — Эми поскрипела зубами. — Еще что-нибудь?
— Да, — Талорк протянул ей брошь в форме ящерки. — Хрумме велел передать. Любим мы тебя, дуреха, добра желаем. Слушайся старших.
— И переезжай к нам, не хер вокруг этого мудилы-переростка вертеть хвостом, ничему путному не научит, — велел Алоф. — А мы авось крышу твою подлатаем.