Малей шагнул назад, давая возможность подошедшим изгоям разглядеть то, что он увидел. В знак приветствия фигурки подняли руки и, после небольшой заминки, многие отверженные на корабле сделали то же самое. Их встречали, ждали, им были рады. «Там должен быть кто-то еще из коллегии», — осенило мальчика, и он, пробираясь через остолбеневших обитателей корабля, помчался обратно к Эм.
— Мы приехали, — прошептал он, поглаживая ее по голове. — Представляешь, мы добрались… Потерпи еще немножко… Скоро все закончится… Теперь все будет по-другому…
Вскоре корабль остановился. По импровизированному мостику отверженных начали провожать на сушу, держали их за руки, ободряюще хлопали по плечам.
— Я сейчас вернусь, обещаю, — прошептал Малей Эми, когда она схватила его за руку, и бросился вперед, распихивая остальных. — Коллегия! Есть из коллегии? .. — Спрашивал он поспешно, заглядывая в незнакомые лица. — Нужна помощь! .. Надо починить! ..
— Не суетись, — приказал ему до боли знакомый голос из толпы. — Сейчас все сделаем.
— Деда, — выдохнул Малей, не веря своим глазам, и крепко, порывисто обнял родного человека.
Эми лежала без движения и с удивлением рассматривала овальный потолок, закругленные стены с большими отверстиями, сквозь которые струился яркий дневной свет. Страх до сих пор не оставлял ее, страх, что она погибнет, так и не увидев Геральта в последний раз. Тяга к нему со временем переросла в наваждение, такое сильное, что хотелось выть от бессилия и биться головой о стену. Он целиком заполнял ее мысли, а значит, все вокруг напоминало о нем. Одно дело, преодолевать препятствия, выживать на пределе сил, помня и лелея свою цель, но как жить праздной жизнью в таких условиях?
Малей говорил о том, что они добрались, был этому рад; Эм же, напротив, была чрезвычайно подавлена. Еще на корабле она поняла, что бесконечное ожидание — не ее конек, особенно когда нестерпимо хочется вернуться домой. Вернуться к нему. Однако было еще что-то, что Эми поняла: своими действиями она усугубляет ситуацию. Это не игра, и ей есть, что терять. «Мне есть, что терять», — повторила она про себя несколько раз, чтобы унять беспокойство и нетерпение. Если пораскинуть мозгами, ситуация не так уж и плоха. Да, Эми не может вернуться сама, но есть и другие пути! Если Геральт и Вилена по каким-то причинам отказались от идеи о спасении, остается Фэад. Он обязательно что-нибудь придумает, надо только подождать. Десять, двадцать, тридцать лет… Учитывая ее текущее положение и мутацию, это не должно составить проблему. Насколько Весемир старше Геральта? Вероятно, намного больше десяти лет.
— Десять лет, — проговорила Эми одними губами, побледнела и села. Десять лет, когда не знаешь, как прожить один день. Тридцать лет… Рука сама потянулась к спрятанной за пазухой бумаге. Эми сквозь слезы посмотрела на портрет мужчины, остро чувствуя свою уязвимость и нужду в поддержке, и вспомнила про другую бумагу, украденную из убежища. Откуда Саэрос взял этот рецепт? Как он узнал, что можно с его помощью путешествовать разумом сквозь время и пространство? Если у зелья летальный исход, кто ему об этом рассказал? Ведь это невозможно, как ни крути. Получается, нет никакого летального исхода. Она сможет попасть домой хотя бы на короткое время, чтобы утешиться; более того, возможно, она сможет делать это регулярно. Эм облизнула губы, в ее глазах вспыхнула надежда. Что это такое — путешествовать разумом? Чародеи умеют работать с тонкой материей. Вилена умеет. Они смогут общаться, пусть недолго и пока непонятно, как, но… Сейчас эта мысль стала для нее спасением, полностью ее захватила. Вместе они придумают, как ее вытащить, выяснят, где она! Не придется ждать в тоске и маяться, можно действовать, приблизить тот день, когда она окажется в месте, которому принадлежит! Да пусть даже это зелье в пасти у самой Серафиды, ее ничто не остановит!
Эм собралась было вскочить на ноги, но остановила себя волевым усилием. «Мне есть, что терять», — опять повторила она, глубоко вздохнула и заставила себя вспомнить, как мучительно и страшно было помирать на корабле после бури. Ведь есть еще второй вариант: летальный исход проверен, в отличие от других эффектов зелья. Она просто отравится, и все.
Девушка с силой сжала лысую голову. Ждать. Нужно ждать. Найти себе занятие, думать о хорошем. Боже, как тяжело на душе.
— Забери меня отсюда, — прошептала Эм, крепко зажмурившись, чтобы не расплакаться, и повернулась на шорох.
— Проснулась? — Малей заглянул внутрь домика сквозь отверстие. Несмотря на то, что он сразу догадался о состоянии Эм и его причинах, он предпочел сделать вид, что ничего не заметил, ловко запрыгнул внутрь и настойчиво принялся ее поднимать. — Пойдем, тут столько всего интересного! Я тебе все покажу. Э-э-э, — пресек он попытки сопротивляться, накинул ее руку на плечо и вручил несколько листков пилиеги, — сначала все посмотришь, потом уже решишь, хочешь ты смотреть, или нет. Осторожно, вот так…
— Ты Керра не видел? — Эми тщательно прокашлялась, но голос все равно был осипшим.
— Сдался тебе этот Керр, — пробурчал мальчик с большим неудовольствием. — Я не хуже него буду.
Эм остановилась. Глаза привыкли к солнечному свету, однако не к такому пейзажу. Перед ее взором открылась поляна, покрытая светло-зеленым ковром, посреди которой стояло невиданное дерево: гигантское, с выпуклыми переплетающимися элементами. Его крона разошлась в стороны, образуя площадку, на которой, Эм это четко видела, сидел еще один лысый человек и будто молился.
— Олган? — девушка с надеждой глянула на Малея.
— Нет, — мальчик покачал головой, быстро приободрился. — Видишь, он хранит это место. Посмотри наверх.
Эми послушно запрокинула голову, вгляделась в бирюзовое небо. Ничего необычного.
— Там есть такая штука, которая нас защищает, — подсказал Малей, описывая ладонями полукруг.
— Плохо, — отстраненно заметила Эм. — Значит, не все здесь так гладко, как хотелось бы…
Девушка запнулась, открыла объятья любимой мяшке, спешившей ей навстречу. Она успела соскучиться по этому нежному и чистому созданию с бархатными ушками и большими детскими глазами.
— Пойдем со мной, — приказала она человечку с наигранной строгостью. — Малей нам все покажет. Видишь, какой он взрослый и серьезный!
Мяшка повернулась к насупившемуся мальчику, оценила его зрелость и серьезность и прыснула в кулачок.
— Смейся, смейся, — Малей выпятил губу и направился дальше, — посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь это!
— Что? Что - это? — выведывала Эми, взяв мяшку за руку и поспешив за мальчиком.
— Не скажу!
— Ну Малей…
— Покажу, — смягчился он, показывая дорогу.
Идти пришлось недолго. После поляны начинался склон, ведший к берегу, покрытому мелким песком. Там, среди скал, в бухте, открывался великолепный вид: шум небольших волн, ласкавших берег, свежий ветерок, каменистый утес, горизонт, переходивший в ясное небо. Справа виднелись величественные силуэты кораблей, которых было никак не меньше десятка. Но удивительнее всего была вода: она была светло-голубой, такой, к какой Эми привыкла с детства. Далеко от берега, после ровно очерченной линии, она снова становилась розовой — по всей вероятности, там заканчивался защитный купол магов.
Эми насладилась тем, что увидела, изучила местных, которые, закатав штанины, собирали и сушили удивительной формы водоросли, и решила последовать их примеру. Зайдя в воду по колено, она с улыбкой осмотрела дно, запустила пальцы в воду, со смехом выпрямилась и выскочила на сушу.
— Они щекотятся! — радостно сообщила она Малею, имея в виду маленьких, с пол пальца, морских животных, снующих по дну.
— Привыкнешь, — мальчик, с видом знатока, довольный ее реакцией, дал ей немного времени и потянул дальше — чтобы обрушить на нее всю полученную накануне информацию.
К вечеру у Эм, пресыщенной впечатлениями, начала пухнуть голова. Она узнала все о воде и водорослях — как их сушить и почему при сушке они становятся синими, как обрабатывать, как разделять на нити, пользоваться диковинными приборами, с помощью которых получалось синее полотно. Потом девушке подробно объясняли про создание и ремонт кораблей, материалы, уход. Когда Эм откровенно заскучала от кораблестроения, Малей отвел ее на поле пилиеги и других полезных растений, рассказывал про особенности их роста и употребления, объяснял, что делают местные и зачем. Эми очень старалась быть прилежной ученицей, внимательно слушала, поглаживая бархатные ушки друга, но мысли постоянно уплывали куда-то вдаль. Она не успела узнать, чем отличается хаксос от убакса, и вдруг обнаружила, что Малей вновь вернулся к пошиву одежды, намекая, что может устроить ей такой же наряд, как у эльфийки. Видимо, платье было для них чем-то из ряда вон выходящим. Воспоминание о смерти Анареис вызвало в Эми новую волну грусти. Молодая, красивая, загадочная, она не заслужила такой участи. У нее вся жизнь была впереди.