Когда Эрлинг кончил говорить эту речь, в его войске поднялся большой шум. Во многих воинов вселились духи, и они метались, кусали свои щиты и едва не начали сражаться друг с другом, словно все они в один миг стали берсерками. [42] А надо сказать, что берсерков в Гренландии прежде никогда не бывало.
Эрлинг вытянул вперед правую руку и произнес заклинание на языке скрелингов. Все сразу успокоились и затихли.
Тогда Бьёрн, сын Торда, сказал:
— Ты, Эрлинг, велел каждому из нас выбирать свой путь. По-моему, тут нечего долго раздумывать. Мы все пойдем за тобой, куда бы ты ни повел нас, и будем вместе до самой смерти.
Все согласились с Бьёрном, и ни один из воинов не покинул Эрлинга. Те, у кого были с собой кресты и распятия, побросали их в кучу и сожгли.
Вечером следующего дня Эрлинг спустился в селение с дюжиной своих лучших воинов. Они пришли на мыс Стейненснес и ворвались в здание у церкви, где жил Паль священник. Паль был дома, и с ним десять человек в полном вооружении.
Когда Паль увидел Эрлинга, он сильно побледнел и сказал:
— Не думал я, что в Вестрибюгде найдется столько людей, готовых поднять руку на святую церковь. Давно надо было мне отказаться от этого прихода.
Эрлинг сказал:
— А по-моему, это место очень тебе подходит. Ведь ты так хорошо умеешь ладить с язычниками.
Тогда Паль приказал своим людям убить Эрлинга. Те ринулись в бой, а Паль попытался улизнуть через запасную дверь. Но Торфинн, сын Одда, схватил его за рясу, втащил обратно в дом и привязал к столбу. Там он и простоял, пока продолжалась схватка. Эрлинг убил двух врагов, а Эндриди и Бьёрн — по одному. Тут остальные увидели, что дело плохо, и решили сдаться. Эрлинг отобрал у них оружие и отпустил по домам. Никто из нападавших не был ранен.
Эрлинг сказал:
— Теперь надо решить, что делать с попом. Думаю, в самый раз будет принести его в жертву Одину. Повесьте-ка его на потолочной балке. Он любит язычников, и такая смерть должна прийтись ему по нраву.
Люди Эрлинга сделали, как он сказал. Потом они пошли к церкви. У нее было каменное основание и деревянный верх.
— Хорошо бы ее сжечь, — сказал Бьёрн. Эрлинг ответил, что не стоит губить понапрасну столько хорошего леса.
— С лесом у нас туговато, а он еще может нам понадобиться.
Тогда они разбили и сожгли всю церковную утварь и все распятия. Торфинн отыскал в кладовой у Паля кожаный мешок, полный золотых монет.
Он принес золото Эрлингу и сказал:
— Гляди-ка, что я нашел у попа в тайнике. Видно, святая церковь недурно платила Палю за его труды. Не удивительно, что он так старался.
Эрлинг взял у Торфинна мешок, заглянул в него и сказал:
— Это большое богатство.
Потом Эрлинг поднял мешок и забросил его далеко в море.
— Ни к чему нам эти кругляшки, — сказал Эрлинг. — Если мы начнем охотиться за ними, то очень скоро не захотим ничего другого и погубим и себя, и то дело, которое начали.
После этого Эрлинг и его люди возвратились в свое тайное убежище на леднике. Эрлинг сложил песнь об убийстве Паля священника. Там были такие слова:
Кресты обратились в прах.
Героям не ведом страх.
Язычником поп сражен,
Их мертвых не встанет он. [43]
Битва пьяней вина.
Я рассчитался сполна
С тем, кто предать посмел
Тополя бури стрел. [44]
Жил человек по имени Халльвард. Его двор назывался Хольт и находился прямо напротив острова Херьольвсей на Ранга-фьорде. Одд, сын Торкеля, посылал к Халльварду своих людей, когда им нужно было пополнить запасы пищи и корма для лошадей. Все кладовые на острове давно опустели, потому что более ста человек безвыездно находились там все лето, а покинуть остров и отправиться на промысел никто из них не решался.