С сожалением приходится констатировать, что ответ на вопрос о соотношении двух сюжетных линий, входящих в состав единого повествования, об их приоритетности для автора саги и о влиянии рассказа об Ингваре на рассказ о Свейне был предложен без предварительного всестороннего анализа текста. Объединение автором двух сюжетов в одном произведении едва ли случайно: он видел между ними определенную взаимосвязь и полагал, что та тема, которой он посвятил свою сагу, может быть раскрыта только тогда, когда эти сюжеты составляют единое целое. Основная идея саги, очевидно, не лежит на поверхности, но она направляет сюжет; ее можно осмыслить только при анализе содержания саги как единого целого. Исследование структуры и состава каждого из двух сюжетов – об Ингваре и о Свейне, рассмотрение композиции произведения в его целостности способствовало бы пониманию истории создания «Саги об Ингваре» и ее основного содержания и в то же время помогло бы найти аргументы для определения ее авторства.
Экспозиции к рассказам об Ингваре и Свейне
Рассказы об Ингваре и Свейне вводятся в сюжет краткой экспозицией, содержащей описание основных мероприятий по подготовке к походу, которые были предприняты каждым героем[199]. В обоих рассказах наличествует ряд общих сюжетообразующих мотивов, представленных в сходной последовательности. К числу опорных элементов экспозиции, содержащих параллельную информацию, относятся: упоминание о прибытии на Русь (регион, откуда отправлялись обе экспедиции) с большим войском; обучение различным языкам; упоминание об участии епископов в подготовке похода (табл. 3).
Таблица 3
Приход на Русь и подготовка к походу (экспозиции к сюжетам об Ингваре и Свейне)
Эти мотивы были, вероятно, особенно важны для автора саги, и именно поэтому он включил их в оба рассказа. Экспозиции, открывающие новые сюжетные линии в саге и проявляющие известное сходство, дали основания исследователям проецировать свое первое впечатление об их идентичности и на последующее повествование.
Прибытие на Русь с большим войском
В обоих сюжетах, говоря о прибытии героев на Русь, автор саги не называет гóрода, в котором они оказываются, предоставляя читателю самому решать этот вопрос. Вполне возможно, что по аналогии с Прологом, где упоминалось о приезде на Русь Эймунда, отца Ингвара, автор имел в виду Хольмгард (Новгород), который скандинавские авторы вплоть до XIV в. считали столицей Гардарики. Ряд исследователей тем не менее склонны считать, что это Киев[200], который, без сомнения, был хорошо известен скандинавам в конце XII в. как столица Древнерусского государства. Нисколько не проясняет дела введение в сюжет об Ингваре имени Ярицлейва/Ярослава, ведь скандинавская традиция изложения русской истории в сагах прочно соединила имя этого князя с Гардарики (Северной Русью?) и Новгородом, но нигде он не назван правителем, сидящим в Киеве[201].
В сюжете о приходе Свейна на Русь происходит дальнейшее сужение информации: здесь не только не назван город, где провел год перед началом путешествия Свейн, но не упомянут уже и сам Ярослав. Этот факт можно расценить как попытку автора саги ввести излагаемые события в определенные хронологические рамки. В этом случае отсутствие имени Ярослава может указывать на то, что поход Свейна на Русь произошел существенно позже, в не Ярославово время[202]. Автору нельзя отказать в известной логике: поскольку в Прологе историко-географическая ситуация четко определена – названы страна (Русь), где разворачивается действие, и правящий в ней конунг (Ярицлейв), то нет необходимости повторять эту информацию несколько раз, а именно трижды (как в любом фольклорном сказании): в истории Эймунда, Ингвара и Свейна.
В то же время введенный в контекст всего произведения, в котором присутствует крайне ограниченное количество географических наименований и личных имен, обычно являющихся в древнеисландских сагах основным показателем историко-географического фона, на котором развивается сюжет, этот факт может нести и иную нагрузку. Он может свидетельствовать о том, что автор переводит сообщение из разряда конкретного упоминания на уровень обобщенной или традиционной информации: принцип лаконичности в использовании географических названий и имен, которого последовательно придерживается автор саги при описании путешествий своих героев, немало способствует этому.