Еще одним важным ингредиентом «Саги об Исландцах» являются скальдические стихи. Здесь Стурла одновременно выступает как традиционалист и новатор. Напомним, что скальдические стихи, в отличие от саг, были авторскими текстами и запоминались буквально[30]. Соответственно, существовала традиция их передачи, в той или иной мере независимая от прозаических комментариев к ним: крупнейшими носителями этой традиции в ХШ в. были дядя Стурлы, Снорри Стурлусон, и брат Стурлы, Олав Белый Скальд[31]. Для рассказчиков саг скальдические стихи служат дополнительным подтверждением, так как при любом раскладе, кто бы ни был их автором участники и очевидцы событий, современники, или заинтересованные потомки, — стихи воспринимаются как автономный от саги источник. Презумпция честности, из которой исходит слушатель, состоит в том, что рассказчик не мог на пустом месте сочинить их для придания достоверности своей саге. Часть стихов в сагах, как установили современные комментаторы, апокрифические, но даже эти случаи оправдываются культурным стереотипом о независимости саг и скальдики. Если лицо, не склонное к версификации, вдруг разражается висой, т. е. правильным скальдическим восьмистишием, или же висы, обращаясь к живущим, декламируют призраки и мертвецы, для средневекового исландца это непосредственно доказывает не ложность рассказа, но — исключительность ситуации. Вероятно, первые читатели «Саги об Исландцах» допускали, что хёвдинг Гицур сын Торвальда после сожжения семьи вполне мог сказать вису № 79 «Боль свежа...», ибо эта виса была уместна в той ситуации, где оказался Гицур. Скорее всего, их не смущала и виса № 54, изреченная конем Сигхвата сына Стурлы перед Битвой на Дворе Эрлюга летом 1238 г. (гл. 132): антикультурно сомневаться в том, что если способность к версификации и могла проявиться у животного, то только накануне смерти хозяина. Опытный читатель, такой как ученик Стурлы Торд сын Нарви, переписывая сагу, мог, впрочем, усмехнуться: виса Гицура оказалась куда незатейливей висы коня. Но ведь бестактно ждать от человека, не обладавшего навыками скальда, формальных изысков в ту минуту, когда у него горе!
Было бы серьезной ошибкой приписывать авторство всех стихов «Саги об Исландцах» Стурле. Если отступить от древнеисландского постулата об аутентичности всех стихов в сагах и взглянуть на 95 вис «Саги об Исландцах» с позиций современной науки, почти везде можно определить где мы имеем дело с передачей чужих текстов, а где с литературной игрой[32]. В ряде глав Стурла цитирует стихи ведущих скальдов своего времени — Гудмунда сына Одда, Стурлы сына Барда, Гудмунда сына Гальти, Снорри Стурлусона, Олава Белого Скальда; со многими из них, если не со всеми, он был знаком лично. Кроме того, Стурла систематически цитирует в саге сатирические стихи о памятных эпизодах, а в одном случае (гл. 72-73) отводит две главы стихотворным откликам современников на инспирированный Снорри Стурлусоном налет на Стурлу сына Сигхвата — т. н. Стихи о Налете на Овечью Гору. Есть все основания отнестись к подобным стихам как к политическому фольклору своего времени: известно, что в XIII в. навыками версификации в Исландии владело большинство населения, а многие не чурались в стихах на случай откровенных выражений, повергающих издателей литературных памятников в смущение. Из 10 стихов-памфлетов, собранных в гл. 72-73, серьезные сомнения возникают в авторстве только одной висы (№ 38), но и здесь автор «Саги об Исландцах», похоже, оставил прозрачный намек. Текст саги гласит: «Той же зимой была сложена еще одна виса, и некоторые приписывают ее Стурле». Читатель автоматически соотнесет имя «Стурла» с жертвой налета, Стурлой сыном Сигхвата, — ему виса и приписана, и упустит из виду, что автора саги тоже звали Стурла[33]. Тем самым Стурла Тордарсон одновременно избежал прямой лжи: ср. его оговорку о том, что атрибуция висы не общепризнанна, и проставил под ней собственную подпись. Как и положено, виса, вложенная в уста Стурле сыну Сигхвата, получилась простой. Зато четверостишие, привидевшееся Стурле Тордарсону накануне Битвы на Дворе Эрлюга (№ 68), вышло гораздо более изысканным: у скальда даже видения должны быть оформленными! В нескольких контекстах Стурла прямо ссылается на собственные стихи. Висы № 84-85 взяты из поминальной драпы (т. е. цикла стихов с рефреном) о Торгильсе Заячья Губа, а висы № 76-78, 94 представлены как экспромты: во всех этих случаях Стурла был непосредственным участником событий, поэтому ссылки на сказанные им слова как с позиций средневекового, так и с позиций современного историка вполне уместны, тем более что Стурла пользуется открытой автоцитацией весьма умеренно (7 вис из 95).
30
Стеблин-Каменский M. И. Место поэзии скальдов в истории мировой литературы // Стеблин-Каменский M. И. Труды по филологии. СПб., 2003. С. 545.
31
Gisli Sigurðsson. Ólafr Þórðarson Hvításkald og munnleg kvæðahefð á Vesturlandi um miðja 13. öld // The IXth International Saga Conference. The Contemporary Sagas. Reykjavík, 1994, p. 220-232; Циммерлинг А. В. Исландские саги и их аудитория // Исландские саги. Пер. с древнеисландского, общая редакция и комментарии А. В. Циммерлинга. Стихи в пер. Ф. Б. Успенского и А. В. Циммерлинга. М., 2000, с. 423-426.
32
Данная фраза не предназначена тем читателям, которые предпочтут воспринять указания саги буквально.
33
В скальдической поэтике умышленное обыгрывание двусмысленности считалось специальным приемом и называлось термином ofljóst, букв. «слишком ясно».