Тут вокруг них стекаются люди, как это обычно бывает, когда что-то в новинку.
И вот люди Орэкьи подают голос:
— Пускай пьют, пускай пьют, да нас дожидаются.
Тут Стурла сын Торда спросил:
— Будет ли Гицур дома?
Башка отвечает:
— Утром никто между хуторами не ездил.
Затем Башка попросил вернуть ему секиру, отнятую у него раньше.
Орэкья сказал, что тот получит свою секиру обратно, —
— и будь нам теперь верен, Аудун.
Тут многие вокруг подняли шум и сказали, что Аудун лазутчик. Они потребовали, чтобы он ехал с ними. Но кончилось все же тем, что его освободили. Вот он идет свой дорогой до тех пор, пока на его пути не попадается холм, закрывающий его от людей Орэкьи (leiti bar á milli þeira). Он тотчас поворачивает вспять и идет по самым низким местам пустоши. Хода он не прибавляет ни на пядь, пока не сравнивается с теми, кто ехал последними. И когда они оказываются напротив Китового Отрога, начинает смеркаться. Орэкья и его люди поворачивают к Банной Долине. Теперь Аудун начинает прибавлять ходу, насколько хватает сил. Он не решается следовать проезжими тропами, и бежит поперек пустоши к Вересковой Долине, а оттуда — на восток, минуя Свиное Озеро, приходит на Двор Торы и достает себе там коня. Теперь он скачет к Броду Ясеневой Долины. Река стояла высоко, и он перебрался через нее вплавь. Затем он прибежал домой на Палатный Холм и успел вернуться, когда оставалась треть ночи. Он пришел на Палатный Холм и застал там стражу Гицура.
Гицур спал на помосте в звоннице (stöpull), а все его войско спало в церкви или в звоннице.
Башка заходит внутрь и будит Гицура, а тот сразу же велит доложить епископу, что пришел Аудун. Вот они выходят на церковный двор. Гицур велит подозвать к нему теперь всех, чей совет он желал выслушать. Аудун поведал о своих поездках и о своих встречах с людьми Орэкьи и рассказал, сколь велико у него войско. Аудун сказал, что по его мнению, там наберется почти пять сотен, —
— и они, возможно, явятся сюда еще до рассвета.
Все благодарили Аудуна за то, как он ездил на разведку.
Гицур спрашивает теперь епископа и своих родичей, что следует предпринять.
Все просили его распорядиться самолично и выбрать то, что ему больше всего по душе.
Гицур отвечает:
— Мне кажется, есть три выхода. Можно выехать сейчас же ночью и спуститься к Топи, навстречу нашему ополчению, и допустить, чтоб они какое-то время гнались за ними, ибо они и так уже утомлены проделанным походом. А дальше посмотрим, сможем ли мы подыскать подходящее время и место для встречи с ними.
Другой путь — забраться на лед возле Иды[846]: он лежит там узкими языками, а по обе стороны от них землю развезло. Прорубим полыньи во льду и посмотрим, сможем ли мы отстоять языки.
Третий путь — ждать их здесь, где мы уже изготовились, и выслать навстречу ополчению какого-нибудь доброго мужа, который смог бы направить его и проследить за проездом.
Епископ и Лофт предпочитали подняться в верховья навстречу ополчению. Йон Клубок, Симон Узел и большинство провожатых Гицура хотели дожидаться на месте; они говорили, что здесь удобно держать оборону, а войско у них отборное, и уверяли, что вскоре им на подмогу подоспеет уйма народа, а бежать, мол, — срам. И по их наущению был принят именно этот совет.
Затем навстречу ополчению был послан Лофт Епископский Сын и отданы распоряжения, кому где обороняться. Кетиль сын Торвальда с Олавом Кочкой, Жителями Судна и Жителями Епископских Междуречий должны были держать оборону на восточной части церковного двора, до самых гостевых построек. Олав сын Сварта с Жителями Гримова Мыса должны были держать оборону на западе, вплоть до Навьего Склона. А Гицур Веселый с Жителями Округ был поставлен оборонять тот склон, который вел от жилища вниз к церкви. Гицур сын Торвальда и его провожатые должны были оборонять прихожую и жилище. В переднем ряду стояли Йон Клубок, Симон Узел, Энунд Епископский Родич, а за ними все прочие провожатые Гицура. Все они должны были оставшуюся часть ночи бодрствовать с оружием в руках.
Гутторм с Торгильсом Заячья Губа попросили у Гицура позволения не участвовать в битве против своих родичей. Он им это позволил, но передал их оружие своим людям, а сами они ушли в церковь[847].
156. Битва на Палатном Холме.
О походе Орэкьи следует рассказать, что он прибыл к Банному Озеру, когда день клонился к вечеру. Там жил человек по имени Сокки. Они привели его к себе и вызнали у него правдивые вести. Сокки поведал им, что Гицур на Палатном Холме; сколько при нем народу, Сокки, по его словам, не знал, но сообщил им, что по всей округе набирают ополчение. Орэкья и его люди сочли, что это дурная весть, но, тем не менее, решили продолжить поход. Затем они скачут на восток к Мостовой Реке и той же ночью переправляются через нее у Брода Дымов; потом они скачут к Палатному Холму по обычной тропе, прибывают туда, когда день занимался, соскакивают с коней на пастбище к северу от хутора и спешно готовятся к приступу. Вот они идут вдоль ограды к дому, все скопом, резво, но не поднимая при этом шума.
847
То, что Торгильс и Гутторм не сражались против своих родичей, подтверждает и «Сага о Торгильсе Заячья Губа».