Йорейд будто бы спросила эту женщину, откуда она едет.
— Я пришла с севера, — говорит та, — из обители мертвых[1006].
— Что ты знаешь о Торварде? — спрашивает девушка.
— Знаю о нем доподлинно, — говорит женщина из сна:
№ 86
Он — дверь на тот свет,
В броню он одет,
Поджигателей свора
Столпится там скоро,
Столпится там скоро[1007].
— Значимо ль то, что ты говоришь мне?
№ 87
Здесь знак для тебя,
И отца твоего,
И для вас всех:
Недостойны вы предков[1008].
— Где сейчас поджигатели? — сказала девушка.
Та отвечает:
№ 88
Там все снуют,
Где их приют,
Им путь укажу,
И в Хель провожу,
И в Хель провожу[1009].
— А что, по-твоему, они замышляют? — сказала девушка.
— Они в своем злонравии хотят распространить язычество по всей стране[1010].
Тут Йорейд проснулась.
Шесть ночей спустя Йорейд вновь привиделся сон, и она увидала ту самую женщину и спросила ее, откуда она теперь едет.
— Из северных округ, — говорит та.
— Что знаешь теперь о Торварде? — спрашивает девушка.
№ 89
Торварду ныне
Грусть гложет сердце,
Но будлунга все же
Мщенье свершилось,
Мщенье свершилось[1011].
— А что со Стейнольвом, его братом?
№ 90
Ныне Стейнольва
В вихре раздора
На вертеле мучат,
С Эгилем вместе.
Будь же другом
Моего друга,
И людям толковым
Отмщенье воздам я[1012].
Тут она проснулась.
В это время на юг пришли вести о гибели Эйольва и прочих событиях, которые случились на севере.
Вновь привиделось Йорейд, что та женщина пришла к ней. Она была на этот раз в темно-синих одеждах, и ее облик показался Йорейд зловещим[1013]. Она снова была на сером коне.
Женщина сказала так:
— Почему ты меня ни о чем не спрашиваешь, даже об имени?
Девушка отвечает:
— Я очень тебя боюсь, но все же мне хочется знать, кто ты, и как твое имя.
Та говорит:
— Я Гудрун дочь Гьюки[1014].
— Что делают здесь язычники? — спросила девушка.
— Тебя не касается, — говорит та, — христианка я, или язычница, но я друг моего друга.
— Что знаешь теперь о Гицуре сыне Торвальда?[1015].
Та отвечает:
№ 91
Помнит правитель
Горькое утро.
Сбудутся ль Гицура
Чаяния в жизни?
Хочу, чтоб желанья
Хёвдинга сына
Все на веку
Совокупно сбывались[1016].
— Что же случится, — говорит девушка, — если все так и будет?
— Тогда он будет править Исландией до скончания дней, — говорит женщина из сна.
— Ты так хорошо относишься к нему? — говорит девушка.
— Прекрасно.
— Что ты думаешь о Торварде? — говорит девушка.
Та говорит:
— Мне нравятся все птицы, которые высоко летают[1017].
— Что ты думаешь о Хравне? — говорит Йорейд.
— Мерзки мне все черные птицы, — говорит женщина из сна[1018].
— А что ты думаешь о Торгильсе Заячья Губа? — говорит девушка.
— Не по душе мне все птицы, которые гадят в свое гнездо[1019].
Затем она сказала:
№ 92
Торварду эту
Ты вису поведай,
Князю младому,
Коль тебя спросит.
Но если тебя он
Об этом не спросит,
Скажи все равно ты
Сыну владыки[1020].
— И вот теперь все это привиделось тебе трижды, а трижды вещи просто так не повторяются. Не следует забывать также, что Бог троицу любит[1021].
На этом она проснулась.
Осенью, когда ночи сделались темными, Йорейд вновь стали сниться сны. Однажды ночью ей, Йорейд, привиделось, будто та женщина едет с востока мимо сеновала в Срединной Долине, и к хвосту ее лошади привязан человек. Йорейд спросила, кого так тяжко истязают. Женщина из сна сказала, что это Эйольв сын Торстейна, —
— так я плачу ему за то, — говорит она, — что он протащил Халля сына Гицура по льду на Мошкарном Болоте[1022].
Тут она дала коню шпоры и погнала его на юг через выгон. Она сказала вису:
№ 93
В лучшую пору
Кольца металла
Бранд Щедрый делил
И отпрыски мужа.
А ныне и впредь
Землей будут править
Конунг Хакон
С сыновьями своими[1023].
вернуться
Обитель мёртвых (násheimr), по поверьям, находилась на севере. Это подтверждает «Сага о Хравне сыне Свейнбьёрна»: демон Ингольв, являющийся во сне некому Гудбранду сыну Геста, называет себя в висе № 27 «владыкой мертвых» (návaldr) и прибыл в Исландию с севера (hefk farit norðr it nyrðra). Данный факт доказывает хорошее знакомство того, кто составил гл. 190, со стихами из «Саги о Хравне».
вернуться
Виса № 86. Призрак (Гудрун дочь Гьюки) во сне Йорейд. Форнюрдислаг, с повтором последней строки. Виса прославляет Торварда и клеймит поджигателей.
вернуться
Виса № 87. Призрак (Гудрун дочь Гьюки) во сне Йорейд. Форнюрдислаг. Виса осуждает всех современников Йорейд, как людей, «недостойных своих предков».
вернуться
Виса № 88. Призрак (Гудрун дочь Гьюки) во сне Йорейд. Форнюрдислаг, с повтором последней строки. Виса клеймит поджигателей.
вернуться
Фраза о том, что поджигатели «хотят в своем злонравии распространить язычество во всей стране» показывает, что в контексте гл. 190 слова «языческий», «язычество» использованы в значении «варварский», «нецивилизованный», в то время как «христианство», «христианский» означает «морально оправданный». Неслучайно женщина из сна, к изумлению Йорейд, отказывается признать себя язычницей и даже ссылается на «Святую Троицу».
вернуться
Виса № 89. Призрак (Гудрун дочь Гьюки) во сне Йорейд. Форнюрдислаг, с повтором последней строки. Будлунг — эпический синоним вождя, букв. «родич Будли». Виса прославляет Торварда.
вернуться
Виса № 90. Призрак (Гудрун дочь Гьюки) во сне Йорейд. Форнюрднслаг. Виса осуждает Стейнольва, брата Торварда и Одда. Причины не вполне ясны: из гл. 188 можно заключить, что он проявил себя на Холме Валухов не лучшим образом, когда был убит его брат Одд, а из гл. 189 — что Стейнольв не принял участия в походе против поджигателей и убийц брата. Все же непонятно, за что именно Стейнольва мучают в вихре раздора, причем вместе с Эгилем. Последнее имя представляет собой загадку. Вряд ли речь идет о скальде Эгиле сыне Скаллагрима (см. комментарий к висе № 1). Священник Эгиль сын Сёльмунда не был замешан в конфликт между поджигателями и их врагами, а других видных современников Стейнольва, носивших имя Эгиль, не было. Если же имеется в виду мифологическая фигура Эгиля Стрелка (брата Велунда из «Песни о Вёлунде»), требуется обосновать, почему его «мучат в вихре раздора». Фраза «будь же другом моего друга» в устах призрака, скорее всего, отражает верность не столько конкретным людям, сколько традиционным ценностям героической эпохи.
вернуться
Темно-синий цвет одежды (с использованием синего красителя) в сагах и средневековом исландском сознании ассоциировался со смертью и грядущими бедами.
вернуться
Гудрун дочь Гьюки — легендарная героиня эддических песен и всего древнегерманского героического эпоса. Сестра Гуннара и Хёгни (убитых ее вторым мужем Атли), жена Сигурда, затем Атли (приносит обоим мужам смерть), мать Хамдира, Сёрли и Сванхильд (которые тоже умирают насильственной смертью).
вернуться
Вопрос Йорейд неестествен, даже с учетом того, что она живет в округе, контролируемой Гицуром: в 1255 г. Гицура в Исландии не было, и он никак не участвовал в битве с поджигателями. Возможно, следующая ниже виса о Гицуре и комментарии к ней были добавлены позже, хотя нельзя исключить, что к ним приложил руку сам Стурла.
вернуться
Виса № 91. Гудрун дочь Гьюки во сне Йорейд. Форнюрдислаг, с повтором последней строки. Горькое утро, которое помнит Гицур — утро, когда была сожжена его семья.
вернуться
Эта фраза, прославляющая Торварда, дала комментаторам повод думать, что вся гл. 190 или какие-то ее части дописывались после смерти Стурлы Тордарсона в 1284 г. Торвард сын Торарина умер в 1296 г., будучи самым могущественным человеком в стране, поэтому ученик Стурлы Торд сын Нарви, составитель «Саги о Стурлунгах», теоретически мог сделать это добавление.
вернуться
Черные птицы (вороны) мерзки Гудрун потому, что они являются стервятниками. Имя Хравн значит «ворон». Хравн сын Одда (ум. 1288 г.), получивший впоследствии титул рыцаря и соправителя Исландии, был личным врагом Стурлы Тордарсона и вынудил того покинуть страну в 1263 г. Кроме того, Стурла не мог простить Хравну участия в заговоре поджигателей и доносы конунгу Хакону. Все это, однако, не исключает возможности, что фраза, клеймящяя Хравна, могла быть добавлена Тордом сыном Нарви или кем-то еще, солидаризовавшимся со Стурлой.
вернуться
Фраза о том, что Торгильс Заячья Губа — мерзкая птица, гадящая в свое гнездо, имеет две интерпретации, которые не исключают, а дополняют друг друга. Во-первых, Торгильс предает интересы своей родни, Стурлунгов. Во-вторых, Торгильс является рьяным проводником воли норвежского конунга и угнетает население, игнорируя их права и традиционное законодательство. С нашей точки зрения, осуждение Торгильса устами Гудрун дочери Гьюки лучше всего согласуется с гипотезой об авторстве Стурлы, который отдал дань памяти племянника, сочинив о нем поминальную песнь (см. гл. 189 выше), но выразил отвращение к исторической роли, которую тот сыграл. Тем более, что у нас есть текстуальное подтверждение — слова Стурлы о Торгильсе, которые приводит в гл. 15 «Саги о Торгильсе Заячья Губа» Торд Хитнесинг: «что бы я ни говорил, он отзывался враждебно и буйно. Он, должно быть, станет столь же упрямым, как его отец, но сердце у него злее».
вернуться
Виса № 92. Гудрун дочь Гьюки во сне Йорейд. Форнюрдислаг. Виса прославляет Торвальда и является вариацией № 89, с которой составляет пару: в первой висе Торвард надеется на месть, во второй — уже осуществил ее.
вернуться
Еще один парадокс, связанный с культурной игрой: Йорейд видит женщину из сна три раза. В первый раз Гудрун дочь Гьюки является из мира мертвых в блеклых одеждах и сулит поджигателям гибель и муки. Она появляется три дня спустя после Битвы на Поперечной Реке, но, видимо, еще не знает сама о гибели Эйольва: вероятно, павшие в битве за три дня еще не успели достичь мира мертвых! Вторая виса относится ко времени, когда весть о битве распространилась и в этом, и в ином мире: Гудрун прославляет тех хёвдингов, которые следуют героической морали. В третий раз Гудрун появляется в темно-синих одеждах, открывает свое имя и высказывается о персоналиях.
вернуться
Описание смерти Халля сына Гицура в гл. 190 не вполне совпадает с текстом гл. 173: там говорилось, что по льду в церковь умирающего Халля под овчиной тащил его собственный товарищ, пивовар Торольв, дабы враги не добили того на месте. На этом основании Кр. Эльдьяртн сделал вывод о том, что гл. 173 и 190 заведомо написаны разными лицам. С нашей точки зрения, вывод поспешен, и прямого противоречия нет: гл. 173 тоже говорит о том, что одной из причин смерти Халля было обморожение. Кроме того, Эйольв был предводителем поджигателей, а не непосредственным убийцей Халля.
вернуться
Виса № 93 — самая знаменитая из вис гл. 190, хотя и не самая сложная для интерпретации. Гудрун дочь Гьюки во сне Йорейд. Форнюрдислаг. Бранд Щедрый — знатный купец XI в., герой «Пряди о Бранде Щедром», где он выходит победителем в нравственном противопостоянии с норвежским конунгом Харальдом Суровым сыном Сигурда (1047–1066). Бранд выделялся щедростью, независимостью и чувством собственного достоинства, и поэтому Стурла (или тот, кто сочинил данную вису), избрал в качестве символа старой Исландии именно его. Дополнительный подтекст перекличке времен дает тот факт, что конунг Хакон (1217–1263), упоминаемый во втором хельминге висы, наряду с прозвишем Старый (H. gamli) также имел прозвище Суровый (H. harðráði). Напротив, его сын и преемник Магнус (1263–1280), остался в памяти не только как Исправитель Законов (Lagabætir), но и как Магнус Добрый (M. góði); ровно такое же прозвище имел предшественник Харальда Сурового, Магнус Добрый сын Олава (1035–1047). Виса выражает ностальгию по эпохе независимости, и ее естественнее связать с лицом, родившимся и воспитанным в традициях этой эпохи — т. е. Стурлой Тордарсоном или ее сверстником, нежели с учеником Стурлы, компилятором «Саги о Стурлунгах» Тордом сыном Нарви (или людьми его поколения), сделавшим свою карьеру уже в Исландии эпохи колониального норвежского права. Гудрун Ауса Гримсдоухтир высказала предположение, что выражение делить кольца применительно к Бранду Щедрому непосредственно отражает не идею независимости, но концепты старого исландского права, утратившие силу после реформы исландского законодательства. Объяснение натянуто и не согласуется со вторым хельмингом, где сказано, что «конунг Хакон и его потомки будут вечно править страной». На веку Стурлы Тордарсона таких чужеземных правителей было трое: сам конунг Хакон, его сын Магнус и его внук Эйрик (1280–1299). Торд сын Нарви (ум. 1308) застал еще и Хакона Высоконогого (1299–1319).