После этого люди выехали с тинга домой, и Снорри был очень недоволен.
Одну женщину с Дымящегося Мыса звали Йорунн Богатая. С ней вместе хозяйствовал человек по имени Атли, у него были братья Сварт и Эйрик: все они были сыновьями Эйольва сына Облауда.
К тому времени Йорунн только что скончалась, не оставив наследника, о котором бы знали в народе. Поскольку же Йорунн проживала в годорде Магнуса, он рассчитывал взять ее имущество себе, оставив её родичам столько, сколько сочтет нужным.
Как только об этом узнал Снорри, он отрядил на юг к Мысу Старкада сына Снорри[324]. Старкад привез оттуда мальчишку по имени Кодран, которого Снорри объявил наследником Йорунн. Снорри принял у Кодрана тяжбу об имуществе Йорунн.
Весной, когда подошли дни вызова на тинг, Снорри подъехал на юг к Мысу Тюленьей Запруды. Он взял на Пахотном Мысу две паромных ладьи[325], и на каждой помещалось по сорок человек. Мало кто из людей видел, как они отплывали на юг, и они появились совершенно внезапно для Магнуса. Снорри вызвал Магнуса на Тинг Поперечной Реки[326] и потребовал для него объявления вне закона.
Магнус отвечал, что не входит в тамошний тинг. Но Снорри велел ему защищаться именно там[327]. Затем Снорри отбыл домой и провел свои тяжбы на Тинге Поперечной Реки, и Магнус был объявлен вне закона.
После этого и те, и другие стали усиленно набирать людей к альтингу.
Снорри велел поставить свою палатку выше Скалы Закона; он назвал ее «Букой»[328]. Снорри въехал наверх во главе шести сотен людей; среди них было восемьдесят норвежцев, и они были полностью прикрыты щитами. Братья Снорри оба явились с большими отрядами. Все они расположились к западу от реки. На тинге были серьезные стычки.
Епископу Магнусу удалось помирить их, Он выкупил землю на Дымящемся Мысу в пользу Атли; тот должен был владеть землей взаклад и выплачивать долг мукой[329]. Почет от дела достался Снорри.
После этих тяжб слава Снорри в этой стране достигла предела. Он сделался хорошим скальдом и проявлял мастерство во всем, что требовало сноровки: распоряжения, которые он отдавал, тоже оказывались наиболее разумными. Снорри сложил песню о ярле Хаконе Шальном[330], и ярл в ответ прислал ему подарки — меч, щит и броню. Об этом сказал Мани[331]:
[1214 г.] Ярл написал Снорри, чтобы тот выезжал к нему, и обещал ему высокие почести. И это было Снорри весьма по нраву. Но ярл вскорости умер, и с отъездом Снорри пришлось повременить несколько зим. Тем не менее, он решил ехать, когда придет подходящее время.
35. Распри Людей из Одди с Жителями Бергена.
[1217 г.] В то время Паль сын Сэмунда выехал из страны в Норвегию. Когда он прибыл в Берген, тамошние жители подняли его на смех и сказали, что он, наверняка, стремится стать конунгом или ярлом в Норвегии[333]. Некоторые с притворным усердием уверяли, что Палю уже пора присягать, и не стоит дожидаться, пока он подымет какую-нибудь враждебную шайку.
И вот из-за глумления, которому, по мнению Паля, его подвергли, он решил сесть на грузовое судно, державшее путь в Трандхейм к конунгу Инги[334]. Всего к мысу Стад из Бергена отплыло семь грузовых судов[335]. Предводителем одного из них был Аслак сын Хаука. Все эти суда потонули, и ни один человек не спасся.
Но когда обо всем этом узнал Сэмунд, отец Паля, он пришел в ярость и рассудил, что Паль погиб по вине бергенцев. Он собрал у себя множество народу, выехал на юг к Отмели и обвинил стоявших там купцов из Бергена. У норвежцев не было иного выхода, как согласиться на любые пени, которым Сэмунд захочет их подвергнуть. Многие люди пытались утихомирить Сэмунда, и прежде всего — Орм, его брат; он вел себя в этом деле лучше остальных Людей из Одди. Но ничто не подействовало. Сэмунд взыскал там с купцов триста сотен[336].
На Острова Западных Людей пришел большой торговый корабль. Это было судно из Гренландии. Кормчими на нем были Гримар и Сёрли — он был родом из Хардангра. Сэмунд наложил на них пеню, как и на прочих купцов.
Сёрли отправился зимовать к Орму; им с Гримаром было тяжело смириться с потерей имущества. Гримар отправился зимовать в Одди; вместе с ним поехало немало норвежцев, и они держались враждебней некуда. Люди были уверены, что норвежцы надеялись напасть на Сэмунда, если им представится подходящий случай. Однако на хуторе было много народу. С местным людом норвежцы держались круто.
325
326
327
Магнус утверждает, что должен защищаться по месту жительства, т. е. в одном из тингов Южной Четверти. Но Снорри, принявший тяжбу от человека своего годорда, настаивает на том, что Магнуса надо вызывать на тинг, где живет истец.
329
Выплата долга
330
Вождь Берестяников, племянник Сверрира,
331
О
333
Глумление над Палем сыном Сэмунда связано, несомненно, с тем обстоятельством, что он неосторожно упомянул о том, что состоит в родстве с конунгами Норвегии: его прабабка Тора была незаконной дочерью конунга Магнуса Голоногого (ум. 1103 г.). Раздражение норвежцев можно понять: к 1217 г. многие отряды повстанцев возглавлялись самозванцами, объявлявшими себя детьми конунгов. Тот факт, что глумлению Паля подвергли жители Бергена, может дополнительно объясняться тем, что Берген был оплотом радикальных Берестяников, против которых бунтовали жители Юго-Западной Норвегии, в 1207–1217 гг. пользовавшиеся независимостью.
334
336
В исландских анналах говорится, что в решении Сэмунда обложить податью норвежских купцов его поддержал Торвальд сын Гицура, но это произошло еще в 1215 г., т. е. до гибели Паля. Однако в анналах есть хронологические ошибки, и прямых оснований предпочитать их версию саге нет, тем более что ряд событий XIII в., точно датируемых по норвежским дипломам, в анналах сдвинуты на два года назад.