— Слушайте, а ведь что-то тут не так. А? Оглянитесь. Блин, не могу понять, что именно, но не то что-то!
Катя мысленно согласилась с ним — что-то не в порядке на этих болотах, но она никак не могла понять, в чем дело.
По узкому мостку можно было идти только гуськом. Мировой приказал:
— Нешик — первый, потом Кирилл, Катя, Анчар, я. Хохолок — замыкаешь.
Нешик тут же бодро шагнул на мосток, а здоровяк проворчал:
— Чешите грудь! Обратно замыкаю. А чё я всю дорогу замыкаю, чего…
Мировой глянул на него, но ответить не успел — Анчар отрезал, будто ножом рубанул:
— Молчать! Выполнять приказ!
Он по-военному четко развернулся к Хохолку, встал перед ним, подняв голову. В сравнении с гигантом низкорослый Командор казался чуть ли не карликом, но Катя заметила растерянность, мелькнувшую в маленьких глазках Хохолка. Она сменилась злостью, которая тут же исчезла.
— А, ладно… сзади так сзади, — пробурчал здоровяк.
Нешик с середины моста оглянулся на них и заспешил дальше. Синхроны, отступив обратно в заросли, пропали из виду.
За камышами показался остов сгоревшего дома, за которым виднелись еше два островка, мостки через стоячую зеленую воду. В ней плавала дохлая псевдоплоть. Нешик сказал:
— А все же что-то тут не так. Прям я мучаюсь из-за этого душевно. Вы мне скажите: что с этим болотом не в порядке, чего не хватает?
— Впереди большой лагерь, — откликнулся Кирилл, проводя ладонью по светлой шевелюре и стряхивая с нее теплые капли. — Там передохнём, тогда и подумаешь, что не так.
— Долго отдыхать нет времени, — сказала Катя. Висящий на рюкзаке контейнер с выпуклой крышкой будто подталкивал ее в спину, гнал дальше — в глубь Зоны, быстрее, быстрее! Дважды с тех пор, как они пересекли Периметр, ей становилось дурно, она ощущала брата, его ужас и боль. Прошлым вечером во время привала, убедившись, что никто не смотрит в ее сторону, девушка украдкой приоткрыла контейнер — и тут же пожалела об этом. Пришедший из глубины Зоны ВЗГЛЯД вдавил ее в землю. Она ощутила чье-то присутствие, в голове поднялся рой шепчущих голосов… Катя сразу захлопнула крышку, но успела заметить, что клубень немного вырос и к тому же мелко подрагивает, будто живой.
Они вышли на небольшую поляну, посреди которой торчал скелет псевдогиганта. Ноги его почти целиком ушли в мягкую землю.
— Ух, ё! — сказал Нешик, с удивлением разглядывая толстый хребет, состоящий из позвонков шириной с ладонь, белесые дуги ребер и венчающий их могучий череп. — Такого здорового я еще не видел…
— А ты вообще их много видел? — буркнул Брюква, сплевывая и вытирая рот ладонью.
— Да уж побольше, чем ты! — запальчиво ответил Нешик.
Брюква недоверчиво хмыкнул в ответ. Эти двое были полными противоположностями, но, к удивлению Кати, дружили. К тому же им хорошо удавалось работать в паре, Мировой часто посылал их на разведку. Впрочем, только поначалу, когда группа начала удаляться от Периметра, — а потом быстро выяснилось, что лучшими разведчиками в отряде являются синхроны, и командир стал отряжать их.
Скелет будто светлая решетчатая башня возвышался над землей. Нешик шагнул было к нему, но Аслан, скользнув к наемнику, положил узкую смуглую ладонь на его плечо. Это было неожиданно, на памяти Кати синхроны никогда ни к кому не прикасались, держались в стороне и старались, чтобы и к ним никто не притрагивался. Нешик удивленно оглянулся.
— Тебе чего?
Аслан прошептал: «Аномалия», — и пошел в обход полянки.
— О, блин, — произнес молодой наемник растерянно. — А ведь точно, смотрите!
Катя уже и сама увидела: между дугами ребер, торчаших из позвоночного столба, поблескивали зеленоватые молнии аномалии.
Брюква брюзгливо сказал:
— Отойди, а то разъест всего.
Вслед за синхронами и Болотником они двинулись по самому краю поляны. Молнии накрытой скелетом аномалии потрескивали, облизывали ребра. Почему они не растворяют кости? — подумала Катя. Это ведь так называемая кислотная вдова — гибрид холодца и электры. Ее молнии не жалят электричеством, но действуют наподобие соляной кислоты…
Впрочем, мысли об аномалии недолго занимали ее. Когда полянка со скелетом осталась позади, Болотник вдруг сказал:
— Никого нет.
Некоторое время все молча обдумывали эту реплику, а потом Нешик звонко хлопнул себя по лбу.
— Да тихо ты! — сказал Кирилл, морщась.
— А ведь точно! — воскликнул Нешик. — Пусто, понимаете? Ни животных, ни птиц каких, ни даже ворон… И не свиристит никто в траве. Почему, а?