— Я все понял, — ответил Пригоршня. — Я только не понял, какого черта эти твои измененные зомбари делают в Комплексе?
— Они сидели в клетках. Их биологи в лаборатории исследовали.
— А! И на клетках — магнитные замки?
— Вот именно. Главное, я ж туда заглядывал, видел, что измененные валяются вповалку. Уже когда я сам давно очнулся — они лежали неподвижно, понимаешь? Была полная уверенность, что мертвы. А получается, это просто их выброс надолго оглушил. Если бы не нога, я бы тогда вошел в клетки, проверил тщательнее, но мне было не до того. Вижу — не шевелятся, как и все люди в моем крыле. Значит, умерли. А они оклемались под утро и вышли, потому что замки были деактивированы.
— И что ж ты, все шестерых завалил? — уважительно спросил Пригоршня.
— Троих, — поправил Химик. — Первого в комнате, второго в коридоре, третьего чуть позже, выследил в вольере. А где еще трое, не знаю. Где‑то бродят. Поэтому я теперь нервный и весь обвешан стволами.
— Вот и у меня новый ствол, — похвастался Пригоршня, пристукнув винтовкой по полу. — Я таки оружейку раскупорил. Там по большей части обычные «Вихри» да «Грачи», но еще нашел… сам не знаю что. Стреляет оно не пойми чем. Прозрачным лучом таким. По шкафу вот выстрелил — в гармошку.
— Пригоршня, — вздохнул Химик, — к новому оружию надо сначала примериться.
— Так вот я и примерился об шкаф. Не учи копченого, господин ученый. Чаще твоего со стволами дело имел.
— С этим — не имел. Это силовик. Силовая винтовка. Она работает от артефакта, так называемой «пустышки», там используется заряженные «пустышки» и вместе с ними…
— Ах ты ж! — Пригоршня отпрянул от ружья в своих руках и чуть его не выпустил. — Хочешь сказать, там в корпусе спрятан арт из Зоны?!
— Вернее, две половинки. Мы не знаем как, но «пустышка» внутри разделена на части. Они генерируют когерентное излучение, пучок резонирующих высокоэнергетических частиц… Э, ладно. Я, честно, ни разу не стрелял из силовика и почти не имел с ними дела.
— Да он же облучает, наверное, артефакт этот!
— «Пустышка» не радиоактивна, даже заряженная. Я слышал, там такая схема: когда сдвигаешь предохранитель, происходит то, что в лаборатории называли «первичным накоплением резонанса». Чем больше пауза перед выстрелом — тем сильнее будет энергия пучка при соскоке в более низкое энергетическое состояние. Это как бы всплеск такой, вроде направленного выброса…
— Погоди! — перебил Пригоршня. — Что ты сказал? «Мы не знаем как»? Так ствол не в твоей лаборатории склепали?
— Нет — нет, что ты. Это чужая технология.
— Что значит — чужая? Чья — чужая?
— Да не знаем мы. Эту штуку нашли в Зоне. Говорят, есть еще несколько таких, у разных людей. Кто их сделал, неизвестно. Мы заполучили две, первую исследовали, распилили на части. А вторая попала в Комплекс только что, ее поместили в оружейную вашего крыла. Дальше нужно было оформить документы, и ее бы отправили к нам. Это же не просто так — притащили патрульные из Зоны подобный девайс, и сразу в лабораторию. Есть целая процедура, все по инструкции.
— Ладно, ладно, — сказал Пригоршня. — А если его пять минут подержать, то есть включить и не стрелять? Или десять? Оно что тогда, может стену разнести? Или ту плиту, что бункер перекрыла?
— А может, взорвется от перегрузки? — предположил Химик. — Хотя вряд ли, там, наверное, предусмотрен предохранитель. И насчет несущей стены с плитой я тоже не уверен. Вот взломать с помощью силовика дверь мастерской внизу… А, Пригоршня? Как тебе идея?
— Не знаю, может, и получится. Для начала надо понять, где бродят оставшиеся зомбари.
— Да говорю ж, не зомби это…
— Стоп! — Пригоршня вскочил, схватив силовик и вслушиваясь.
— Что? — прошептал Химик.
— Я, вроде, услыхал что‑то. Погоди‑ка…
— Откуда услышал?
— Из коридора, тут больше неоткуда. Но это ж не могут быть твои измененные зомби, а? Как им сюда попасть, в мое крыло? Надо проверить!
Он пошел к раскрытой двери, вжав приклад в плечо и выставив вперед ствол.
— Пригоршня, а та шкатулка, что ты нашел в сейфе, в порядке? — зашептал вслед Химик. — Ящичек из титанита? Я же знаю, что в нем. Мы можем это использовать…
— Погоди ты! — прошептал в ответ Пригоршня и резко подался вперед, выставив ствол за угол. Там никого не было. Зато звук стал отчетливей: вроде что‑то скреблось, а еще стучало. И доносились все это… Доносилось… Оно доносилось из оружейки, дверь которой он не закрыл!
Ничего не понимая — это состояние для него в последние сутки стало типичным, что не радовало — Пригоршня поспешил вдоль стены коридора. Какого черта, что может шуметь в той комнате? Местный домовой буянит?
Возле проема остановился. Заглянул. Фонарик он забыл в кабинете, но красные лампочки в шкафу — цилиндре по — прежнему горели, правда, свет от них слабый, но хоть какой‑то. Что там? Точно: скребут, а еще стучат. Стук медленный, ритмичный и какой‑то механический.
Сдвинув предохранитель, он шагнул в комнату, повел стволом из стороны в сторону. Ничего подозрительного не увидел и сделал еще шаг. Звуки раздавались совсем близко, источник был прямо перед ним. Доносились они будто из пустого воздуха посреди комнаты. Пригоршня сделал третий шаг и подумал, что источник не впереди, а левее и, похоже, сверху… То есть выше его головы…
Там что‑то шевельнулось, и он дернулся, поворачиваясь. Ствол силовой винтовки поднялся.
Из‑за перекрывавшей вентиляцию решетки на него глядело молодое бледное лицо с тусклыми глазами. Пустыми, дикими.
Изнутри к решетке протянулась тощая рука, грязные пальцы с обломанными ногтями заскребли по металлу, потом зомбак подался вперед и стукнул в прутья лбом. Через пару секунд — еще раз. И еще. С хриплым горловым клокотанием втянул в себя воздух, издав короткий свист, выдохнул. Опять стукнул. Глаза, в которых не было и тени мысли, пялились на Пригоршню.
Осознав, что все это время алые огоньки бегут, ускоряясь, по стволу, а блестящая черная винтовка в руках уже не просто гудит, но мелко вибрирует, он вдавил спусковой крючок.
На этот раз лаг перед выстрелом был раза в два дольше, чем когда Пригоршня стрелял в шкаф. Силовой луч вколотил решетку внутрь вентиляции. Прутья сломало и погнуло с раздирающим скрежетом, голову юного зомбаря смяло. Вроде, по вареному яйцу в скорлупе вмазали молотком. Пригоршня даже отскочил, испугавшись, что на него брызнет из вентиляции, но нет — не брызнуло, только закапало. Темная густая жижа.
Он перекинул обратно предохранитель, повесил силовик на плечо и подумал о том, что, возможно, только что пробил себе путь в северное крыло.
— Как ты сказал? В ухо? — Пригоршня поднес к лицу пластиковый шприц, в прозрачном наконечнике которого было заключено облачко плотной черноты. Две иглы зловеще торчали из отверстия в наконечнике. — А ты не загнул ли, кандидат? В ухо себе это вставить!
— Не в ухо, а в основание ушной раковины, снизу, за мочкой, — терпеливо повторил голос из интеркома.
— Под ухо себе эту зловещую штуковину воткнуть, да?
Химик вздохнул:
— Пригоршня… ты же боец? Воевал?
— Пехота.
— Смело воевал, пехота?
— Кругляш на грудь получил.
— Медаль, что ли? Ну вот. Ранения были?
— Дважды. Один раз серьезное, два месяца по госпиталям.
— И боишься теперь? Стыдно, Пригоршня.
— Потому что это не нормальная пуля или клинок, а какое‑то аномальное паскудство из Зоны.
— Между прочим, я себе такое же, гм, паскудство, то есть второго «партнера», вколол двадцать минут назад.
— Извращенец. Вставляешь себе в тело всякую гадость и радуешься. Так, ладно, объясни мне еще раз насчет этих «партнеров».