— Я ж «лимонку» правильно бросил, вот они и легли, как положено послушным девочкам.
Пригоршня уже все понял: здоровяк, то бишь Вертлюга, стоял под бортом вагона и ждал, в это время Минус прошелся на виду, отвлекая внимание, а Хилый залез через дверь в дальнем отсеке, подобрался и бросил гранату. Дальше Красный Ворон с Пригоршней могли успеть выпрыгнуть, но их могло и накрыть взрывом. Однако они успели — тут их и принял Вертлюга.
— Ворон, ручку‑то к карману не тяни! — Хилый тоже наставил на них «калаш». — Вертлюга, чего пялишься, тормозни его, а то я нервничаю!
— Минус, клиенты созрели и готовы к живому общению! — крикнул здоровяк через плечо. Обошел Пригоршню так, чтобы не перекрывать Хилому зону обстрела, и подошвой вдавил левую руку Ворона в землю между шпалами.
Пригоршня увидел, как губы Красного Ворона дрогнули — он пытался сдержать гримасу боли. Вертлюга, нагнувшись, приставил к виску коротышки ствол.
— А ты там лежи и не отсвечивай! — прикрикнул Хилый на Пригоршню, тыча в его сторону автоматом.
Пока Вертлюга снимал с ремня Красного Ворона пистолет и нож, донесся хруст щебня, и в поле зрения появился Минус с обрезом в руке.
— Парни, а зачем вы нас вяжете? — спросил Пригоршня, немного меняя позу, чтобы видеть всех троих. Он постарался сказать это с этаким спокойным любопытством, хотя на деле никакого спокойствия не ощущал, ситуация была аховая. — Если у вас свои сталкерские разборки, так я не при чем.
— Сталкерские? — хмыкнул Вертлюга. — Какие мы тебе сталкеры? Мы честные бандиты.
— Э… противоречия в этом не видишь, брат?
— Дохлый мутант тебе брат, падаль! Слыхал, Минус, как он нас назвал? Сталкеры!
— Это кто? — спросил Минус. Он встал на рельсе, опустив обрез к земле.
— Да мы без понятия, — ответил Хилый. — Торчал тут вместе с Вороном. Что теперь делаем?
Минус напомнил:
— Заточка.
— А! — Вертлюга, шагнув вбок, приказал: — А ну встать, Воронок! На колени — быстро, быстро! Думал, забудем? Мы‑то, может, и забыли бы, а Минус наш памятливый. На колени!
Красный Ворон молча подчинился. Вертлюга, встав за его спиной, упер ствол «калаша» в затылок.
— Теперь, Воронок, закатай левый рукав.
Глядя на Минуса, Красный Ворон спросил:
— Опоздали на стрелку с людьми из Комплекса?
— Из‑за выброса, — кивнул тот. — Рукав подыми.
Ворон задрал рукав плаща, потом — свитера. Под ним на худом запястье обнаружились два ремешка, прижимающие к руке железную трубку. Из обращенного к запястью конца торчал край рукоятки с кольцом и цепочкой.
— Достань.
— Медленно! — Вертлюга ткнул его стволом в голову, и Ворон качнулся вперед. — Мизинцем подцепи и вытаскивай!
Красный Ворон, просунув в кольцо палец, потянул заточку из трубки. Когда скошенный кончик выскочил из нее, оружие закачалось на пальце.
— Ух, страшная какая! — высказался Хилый.
Вертлюга добавил:
— Теперь брось.
— Эй, парни, — снова заговорил Пригоршня, внимательно наблюдая за происходящим. — Так, может, вы меня отпустите? Я ж вообще ни при делах тут.
— Кто ты такой? — спросил Минус.
— Я из КЗ, с Периметра. На дрезине сюда приехал вслед за поездом, а тут этот мужик в красном плаще сидит.
— А, так это военстал, — высказался Хилый. — Не по форме одет, сразу и не понятно. Падаль армейская.
— Точно! — оскалился Вертлюга. — Мочить не глядя!
— Ты из людей майора? — уточнил Минус. Лицо у него было безразличное, ничего по нему не понять.
— Я с ним в Комплексе работал, но сюда не ездил ни разу. Сейчас, вот, впервые прикатил.
Вертлюга ударом ствола по голове бросил Красного Ворона на шпалы, ногой отшвырнул заточку.
— Хилый, что в поезде? — спросил Минус.
— Семь человек, а майора нет. И научников я не разглядел че‑то. Да и тачки ихней, которая тут сзади завсегда стояла…
— Так они уехали? — спросил Вертлюга. Отойдя к вагону, он встал между Минусом и Хилым. Разноцветное сияние переливалось на пристегнутой к бедру длинной сумке, искрило, поблескивало. — Ворон, а ты откуда здесь взялся? Тебя Султан прислал?
— Нет. Проходил по своим делам. Увидел, что выброс, спрятался в убежище научников.
Хилый потряс автоматом:
— Врешь, падла! Хлопцы, врет он! Какие у него дела в Пустом месте? Он сюда приперся, чтоб наши деньги присвоить. Или на Султана работает, или сам. Решил сорвать нам, сделку, урод! И арт заграбастать, и деньги. Только не дотумкал, что мы арт с собой не возьмем…
— Заткнись, придурок, — перебил его Минус.
Исподлобья оглядев бандитов, Пригоршня окончательно понял: их с Красным Вороном не отпустят и в плен не возьмут. Эти трое собираются убить Ворона, ну и Пригоршню, раз уж попался под руку, и никакие переговоры не помогут. Внутри все сжалось. Смерть — вполне реальная, зримая, — нависла над ним.
— Смотрите, что тут? — Хилый, по — прежнему стоящий наверху пандуса, отошел вглубь отсека и вернулся, показывая артефакт, окутанный золотым мерцанием. — Это «желе», а?
— Ну? — не поверил Вертлюга. — Точно!
— Минус, ты видишь? — Хилый заметно возбудился. — Тут с полкило! Да это ж больше тех денег, что Ведьмак нам за это дело…
— Заткнись, — бросил Минус. — Арт Вертлюге отдай.
— У него контейнер забит, — Хилый показал на сумку здоровяка. — Он там уже и так «антик» с «кочаном» в одну ячейку сунул.
— Дай сюда! — Вертлюга оглянулся. — У меня все под контролем, гони арт на сохранение.
Хилый нехотя передал ему «желе», Вертлюга закинул «Калашников» за спину, вжикнул «молнией» и стал запихивать артефакт в сумку. Разноцветное сияние заполоскалось, задергались щупальца света, и Пригоршня вспомнил, как возле обломков дрезины сумел повлиять на излучение «желе». А что, если и сейчас…
Он мысленно протянулся к сумке. Осторожно, чтобы не рассеять поток сияния, взялся за толстую, медленно извивающуюся золотую нить. И у него получилось — нить дрогнула!
В это время Минус сказал:
— Говори, где деньги, Ворон. Те, что майор должен был передать нам за артефакт. Скажешь — не убьем, а если нет…
Хилый, вытащив из‑под куртки небольшой холщовый мешок, потряс им:
— Мы тебе голову, того — чики — брики, и в мешок. Ведьмаку снесем, он доволен будет. На опыты ее возьмет.
— У меня денег нет, — все так же безучастно ответил лежащий на шпалах Красный Ворон. Он глядел в землю и словно не очень интересовался происходящим. — Майора здесь нет, научников и тачки тоже. И денег. Если не тупые, сами поймете, что к чему.
— Хочешь сказать, оставшиеся в живых укатили отсюда на амфибии с деньгами? — насупился Вертлюга. — Что‑то мне не верится. Хотя…
Пригоршня почти их не слушал. Он определил три типа излучения, источниками которых наверняка были три арта, лежащие в разных ячейках. Внизу, у колена здоровяка, — малиновая воронка, медленно вращающийся вихрь энергии. Вверху — золотые нити «желе». Гибкие, подвижные, они высовывались наружу, извивались, дергались. И еще — белые пульсации примерно посередине. Там словно кто‑то дышал: бледная дымка вырывалась из сумки и втягивалась обратно, чтобы через секунду снова выплеснуться.
В сумке лежали и другие артефакты, он видел грязно — желтый, зеленоватый и фиолетовый цвета, но они были тусклее, едва заметны, а эти три аж слепили. Даже удивительно, неужели он один их видит?
— А вы почему втроем? — спросил Ворон. — Где Горбун, где остальные?
Минус постучал обрезом по бедру.
— На подходе. Мы шли из разных точек, их выброс задержал сильнее. Но ждать не будем, если ты про это. Мне приказ Горбуна не нужен, чтобы тебя пристрелить.
Малиновая воронка, белая дымка, золотые нити… Пригоршне казалось, что золотистый цвет плохо сочетается с малиновым, хотя почему так, он сказать не мог. Было в них что‑то… как у карбида с водой: если соединить, зашипит и вспенится. Только здесь, он чувствовал, реакция окажется посильнее. И еще: если пропустить нити через белую дымку, что плещется на середине сумки…