— Вот именно: отправился один на такое опасное дело. И ты с таким типом вступил в союз? Как ему доверять?
— Я ему не доверю.
— Он тебя в рабство продаст, вот и все.
Пригоршня поморщился:
— Ну, в какое еще рабство?
— В рабское, пехотинец. «Отмычкой». Это люди, которых запускают вперед на проверку аномалий. Живые миноискатели. Или в бойцы на Арену. Им, бывает, гасят мозги «бликом», зомбирующим артефактом, а потом выпускают драться, ставки делают.
— Так, ты достал, агент! — разозлился Пригоршня. — Своей девушке будешь выговаривать за то, что другому дала, а мне тебя слушать надоело!
Химик помолчал.
— Ладно, извини, — буркнул он неохотно. — Просто ты слишком простодушный. Связался непонятно с кем…
— Я сказал: иди на хрен со своими выговорами! Мне нужен был проводник из местных, хоть самый завалящий — и я его себе организовал. Все, теперь не зуди в ухо, а прими к сведению!
Разделенные десятками километров безлюдной территории, они обиженно замолчали. Пригоршня еще дважды пересек отсек и уселся на аккумулятор. Вагон едва заметно качался, подрагивал пол, стучали колеса. Он спросил на тон ниже:
— Ты начал разговор с того, что на тебя напал вожак зомбарей. Ну, так что там было, рассказывай.
— Сколько повторять: это не зомби, а измененные. Он появился неожиданно, я забыл запереть дверь в лабораторию, он вдруг заскочил и налетел. Я свалился со своих матрацев, ударился головой о стену. Еще и сломанной ногой долбанулся об угол стола. Прямо звезды из глаз, никакое обезболивающее не помогло. Потом начал стрелять: раз промахнулся, второй раз попал ему… не знаю, куда‑то попал. Он убежал, а у меня вроде контузии. До двери кое‑как дополз, запер и потерял сознание.
— Короче, ты там теперь еще больше весь покалеченный. Сочувствую. Ладно, мне надо идти, а то Ворон…
— Пригоршня, у меня еще кое‑что было, — добавил Химик. — Странное, пока валялся без сознания.
— Что странное?
— Видел троих, с преступными рожами.
— Каких еще троих с преступными рожами? — насторожился Пригоршня. — Ты о чем вообще?
— Когда лежал без сознания, был сон или видение. Три человека, один стоял в большом квадратном проеме, вроде бы, с «Калашниковым» в руках. Потом появился второй, здоровый. И еще третий… и вдруг у здорового вспыхнула нога. Бред, а?
— Как ты мог видеть, что со мной происходило? — ошарашено спросил Пригоршня.
— В смысле? Так это…
— Чего «в смысле», чего «в смысле»?! Ты почему за мной подглядывал?! Эти трое — бригада Минуса! И бригада эта — часть банды какого‑то Горбуна, присланная сюда Ведьмаком, чтобы забрать деньги за «доминатор» у нашего майора! Знаешь, как мы с ними справились? А так… — Пригоршня замолчал, не желая рассказывать Химику про свои манипуляции с артефактной энергией. Ему случившееся до сих пор казалось чем‑то диким, и делиться ни с кем не хотелось. — Короче, у здорового к ноге был пристегнут контейнер с артами, он их туда слишком много напихал, и они начали реагировать. И взорвались, ему ногу оторвало или сожгло. Тогда я схватил его обрез и пристрелил другого бандюка, а Ворон шмальнул в руку третьему и погнался за ним. А потом мы поехали. Ну? — он стукнул кулаком по ладони. — И как ты мог это видеть?!
— Нейро — волокна от «партнера» постепенно адаптируются в головном мозге, — пробормотал Химик. — Получается, они способны подключиться к глазному нерву… Или напрямую к зрительному участку коры? Но пока идет мой собственный, так сказать, видео — поток, он забивает более слабый, от «партнера». А если сознание переключается на альфа или тета — ритмы, если я засыпаю, то могу видеть… Поразительно. Видеофон в голове!
— Какие еще нейро — волокна? Это те иглы, что ли? В голове они у меня все дальше прорастают? Да ну его… в Зону! Я лучше эту фигню сейчас срежу вообще! — Пригоршня схватился за нож на ремне.
— Нельзя, я тебе говорил. Думаешь, пугал? Очень опасно без специального щупа. Повредишь себе соображалку, станешь, как тот измененный. Или просто дебилом.
— И где достать щуп? В Зоне он у кого‑то может быть?
— Ну… теоретически, у Ведьмака. Старый знакомый, кстати.
— Ты Ведьмака знаешь? — удивился Пригоршня. — Того самого, который собирался продать «доминатор» нашему майору? Откуда?
— Я же тебе говорил, что бывал в Зоне.
— Так я думал, ты только на Станции бывал.
— Не только. Как объяснить… Кауфману иногда для опытов требовались вещи, которые официально не купить. Особо редкие или опасные, на использование которых не было разрешения.
Пригоршня ухмыльнулся:
— Так ты артами барыжничал, агент? У всех тут двойное дно! Вон, и Красный Ворон глазом сверкает при упоминании Титомира, явно у него к майору что‑то личное. И Ведьмак на самом деле не собирался продавать майору «доминатор», а хотел и деньгами завладеть, и арт себе оставить. И Кауфман себе на уме, и Титомир. А ты, значит, барыга.
— Один ты у нас честный и правильный, Пригоршня. Я рад, что мне достался такой напарник. Но и я не барыга, не обзывайся. Просто это была часть моей научной работы. Официально я отправлялся на полевые задания с дочкой Кауфмана. А на практике — в Зоне мы доставали то, что было нужно для исследований, покупали или меняли на определенные… ценные предметы из‑за Периметра. Я обычно завожу контакты, где могу, знакомлюсь с людьми, поддерживаю отношения. И поскольку в Зоне был больше десятка раз, не считая поездок на Станцию, то знаю там многих.
— В общем, интересная новость, — заключил Пригоршня. — Ты тот еще типчик, Химик. Химичишь. Тебя из‑за этого Химиком прозвали.
— Короче говоря, эти видения во время обморока мне еще нужно хорошенько обдумать, — заключил Химик. — Я не предполагал, что адаптация «партнера» может зайти так далеко. И еще, поспать бы мне после приключения с вожаком.
— Хреново тебе?
— Муторно. Голова не варит, и язык заплетается от обезболивающего.
— Иди сюда! — донеслось из кабины сквозь рокот двигателя, и Пригоршня встал с аккумулятора.
— А вожак снова к тебе не ворвется? — спросил он, шагая к двери.
— Нет, теперь я ее запер надежно. Да и он, надеюсь, кровью скоро истечет. Они ведь не умеют обрабатывать раны, даже вожаки. Мозгов не хватает.
— Хорошо, Химик, тогда спи, я пока тут сам, — тихо заключил Пригоршня, проходя следующий отсек. В проеме открытого тамбура он видел спину стоящего возле пульта Ворона. — И не вздумай там подглядывать за мной из сна.
— Это пока от меня не очень зависит, — ответил Химик.
Когда поезд начал замедляться, Пригоршня быстро подошел к пульту, остановился возле Ворона.
— Эй, эй, что тут у тебя?
Впереди зияла светящаяся серебром воронка. Вокруг нее земля сморщилась и пошла складками — будто кулаком продавили одеяло. Рельсы, обрываясь на краю воронки, тянулись дальше за ней. Причем сморщилась не только земля — само пространство в том месте смялось, сломалось.
— Ну и чертовщина… — пробормотал Пригоршня.
— Это аномалия «заглот».
— Звучит эротично.
— Официальное название: гравитационный котел, — тихо добавил Химик в голове. — Вокруг аномалий подобного типа всегда особенно сильные пространственные искажения.
Пригоршня растерянно покачал головой:
— Оно будто, не знаю… как из сказки. Вроде ее продавило откуда‑то. Вдавило к нам из… из другого места.
— Да, бывает такой эффект. Аномалии вообще очень странные штуки. Локальное искажение континуума, нарушение пространства — времени, иногда приводящее к смешению причинно — следственных связей.
— А что там внизу? — Пригоршня встал на цыпочки, вытянул шею, пытаясь заглянуть на дно воронки. Поезд еще двигался, и оно все лучше открывалось взгляду. — Эй, там машина лежит!
— Я пока не вижу, — ответил Красный Ворон. — Близко подъезжать нельзя, затянет.