— Я бы сдох в «иллюзионе», но ты меня спас. И теперь…
Снова тишина. Не выдержав, Пригоршня заключил:
— Теперь ты мне должен, а быть должником не любишь? Не заморачивайся: ты мне помог с «ветрянкой», я тебе с…
— Я думал тебя продать.
— Продать?
— Деньги твои забрать и продать отмычкой.
— Гм! — растерявшись от такой откровенности, он не сразу нашелся, что сказать. — Это ты неожиданно завернул. Ладно, а теперь, значит, не думаешь?
— Теперь нет. Ты отдал мне свою «липучку». Теперь я не могу.
Хорошо, что Химик этого разговора не слышит. Ведь наверняка не слышит, заснул, а иначе обязательно влез бы, напоминая, что предупреждал о намерениях Ворона. Не хватало сейчас еще язвительных комментариев в голове.
— Ладно, — сказал Пригоршня, тщательно подбирая слова, — хотел ты меня продать и передумал. Теперь давать спать. Кто дежурит первый?
— Ты меня обманул. Обманул, Новиков.
Это говорил Витька. Мертвый Витька. Он шел к Пригоршне, и хотя посиневшие губы его едва шевелились, но голос раздавался отчетливо, громко, прямо в голове. Вот только Витька никогда не обращался по фамилии, всегда только по имени, ну или прозвище употреблял, так почему он вдруг…
— А ведь я тебе почти поверил. Только легкое сомнение было.
Пригоршня раскрыл глаза. Надо же, сидя заснул. Синеватая дымка все так же висела между валунами, неподалеку спал Красный Ворон. Наемник разбудил его с час назад, и Пригоршня устроился дежурить, привалившись к валуну… и вот же, заснул, как желторотый сопляк!
Воспоминание о сне пропало, остался стыд. Стыд перед мертвым другом. Хотя в чем виноват Пригоршня? Ни в чем, и все‑таки не по себе, ведь он жив, а Витя погиб, да еще так бессмысленно, несправедливо.
А что, было бы справедливей, если бы погибли оба? Да брось! Ты жив, вот и радуйся жизни.
— Эй! — позвал он едва слышно. — Агент, чего ты там бормотал?
— Ты меня обманул, — повторил Химик.
— Ну — ну, расскажи, интересно же.
Он старался говорить с насмешливым любопытством, а на самом деле, конечно, встревожился. Глянув на часы и убедившись, что до рассвета еще далеко, Пригоршня потянулся к фляге с чаем. Чувствовал он себя бодро, наверное, благодаря «роднику». Сна ни в одном глазу, тонус — о — го — го, хочется вскочить и бежать, что‑то делать… да хоть бы подраться с кем‑то.
— Здесь в отделе кадров хранятся бумажные копии файлов с личными делами. В обычных папках на полке. Вход туда строго ограничен, но замок отключился, как и на других дверях. Там я нашел твое дело.
Так! Нехорошо. Он настороженно молчал, ожидая продолжения.
— В папке всего один листок, на котором две строчки. Мол, награжден такой‑то медалью. И переведен на службу в Комплекс. Все.
— Так чего ты задергался? В чем обман?
— Пригоршня, такая скупая информация означает одно: кто‑то подсуетился, и сведения из личного дела целенаправленно изъяли. Ты либо агент вроде меня, либо еще кто‑то…. Нет, если агент или нечто в этом духе — была бы фальшивая легенда. Убедительная. А тут, с одной стороны, заморачиваться не стали, но с другой — биографию почистили. Почему? Давай, говори. Что у тебя было? Иначе мы… иначе доверять тебе я не смогу.
— А мне, думаешь, не все равно, доверяешь ты или нет?
— Вообще‑то, я полагал, что мы союзники. Если бы я не предупредил тебя насчет «свечи», твоя тушка лежала бы сейчас среди обломков дрезины. А то и переваривалась бы в желудке какого‑нибудь зверя.
— Ну и что? Я же по твоему заданию покатил на той дрезине. Твой долг — помогать мне.
— Да вот, — задумчиво произнес Химик, — я уже начинаю сомневаться, что по моему заданию. Нет ли у тебя своего интереса в Зоне? Колись, друг Пригоршня. Я же против тебя ничего не имею, ты мне даже нравишься. Что ты там задумал?
Чувство раздвоенности, которое возникало каждый раз при общении с Химиком, уже порядком достало. Тот ведь считал, что Пригоршня — простой честный парень, собирается притащить ему Кауфмана с дочкой, деньги и «доминатор», и каждый раз приходилось изображать из себя именно такого человека… Нервно это как‑то, напряжно. Поглядев на Красного Ворона, который спал на спине, прижимая к груди скрюченную руку, Пригоршня сказал:
— А голос у тебя бодрый, друг Химик. Полегчало тебе?
— По — моему, это временное облегчение, — вздохнул тот. — Жар посреди ночи спал, в голове прояснилось. Но к утру опять может стать хуже. Ты не переводи разговор на другое.
— Мы торговали дурью, — сказал Пригоршня.
Химик громко вздохнул. Потом сказал:
— Вот так, да? В Таджикистане?
— Ага. То есть торговало командование нашей части. Там же трафик из Афганистана… Мы с Витькой гоняли на джипе, возили. Не из самого Афагана, а ближе, на следующий пункт пересылки. И по ходу сделали одно дело. Спасли несколько детишек и женщин, прямо из‑под обстрела. Подвиг совершили, как потом нам сказали.
— То‑то я ночью вспомнил, что видел тебя как‑то по телевизору. Ты был раненый, с рукой на перевязи. Из тебя тогда делали символ войны, но потом ты куда‑то подевался.
— Из меня и Витьки. Только у меня, как мне говорили, морда лучше смотрится на экране.
— Фотогеничный.
— Вроде того. Дали медаль, наскоро подлечили, отвезли с Витькой в столицу, стали там везде водить, показывать. Интервью, всякая мура.
— То есть вы спасли людей на том самом джипе? — сообразил Химик. — И в нем тогда были наркотики?
— Так, а я про что толкую! Большая партия спрятана в днище, в тайнике. Джип, когда мы прикатили, все из себя продырявленные и в крови, загнали куда‑то в армейский гараж. А что нам с Витькой потом было делать? Не станешь же просить: пустите нас назад к нашей тачке, у нас там дури на миллион баксов.
— Но, в конце концов, наркотики нашли?
— Ты представь — больше месяца прошло! Но таки нашли, стали раскручивать дело. Нас допрашивали, мы, конечно, молчок. Они арестовали двух старших офицеров с нашей базы. А с нами как быть?
Химик негромко рассмеялся.
— Ясно. Вы — символы таджикистанской компании, герои… Я даже вспомнил слоган: Никита Новиков — Простой Герой. Его тогда дикторы твердили на разные лады.
— Ну вот, да. Поэтому с нами поговорили следаки, взяли подписку — и в Комплекс, подальше от всех. Охранять. Тут спецзона, сюда посторонних не пускают, даже журналюг.
— Да, ирония. Сюжет для фильма.
— Что‑то по твоему тону непонятно, осуждаешь ты меня или нет.
— Да мне начхать. Куревом с выпивкой все магазины забиты, а что‑то другое запрещено… И черт с ним, меня это не волнует. Но теперь, Пригоршня, я ни за что не поверю, что ты рискуешь исключительно по моему заданию. А ведь рискуешь своей шкурой ты вполне реально. У тебя своя цель — какая?
— А ты не врубаешься? Пять миллионов, вот моя цель.
— Так ты знал про деньги? До того, как я рассказал?
С другого конца долины донесся волчий вой, и Пригоршня выпрямился. Поглядел по сторонам, проверяя, пусто ли на склоне. Пусто и темно, в небе ни луны, ни звезд. Длинный валун почти целиком заслонял долину, видна была лишь дальняя часть, где находился Аэродром. Большинство огней там давно погасло. «Родник» мягко сиял, наемник спал.
— А ты как думаешь? — спросил он.
— Я вот, что думаю, — произнес Химик после паузы. — Цивик с Титомиром знали вашу историю. Не могли не знать. И они привлекли вас к подпольному трафику артов. Потому что как раз перед тем их курьер, один лейтенант, погиб во время штатного патрулирования Периметра в районе КЗ. Им нужен был новый человек, которого можно периодически отправлять в командировки или увольнительные… А тут сразу двое, да еще и с опытом. Профи, можно сказать. Договориться с вами проблем не составило. Как ты свою долю получал, на счет деньги капали? Наверняка. Отсюда и твое знание про чемоданчик с деньгами за «доминатор». Вы же двое и должны были вывезти арт из Комплекса. Что скажешь?
— Скажу: а какая разница, Шерлок Холмс? Тот выброс все перечеркнул, считай, игра началась заново. Пять лямов я собираюсь забрать себе, вот и все. Вообще‑то, и «доминатор» тоже, если получится. Толкну потом. Вопросы есть? Вопросов нет.