Вправо и влево уходила серая стена Периметра, сложенная из здоровенных квадратных блоков. Полого загибаясь, она исчезала вдали. А посреди торцевой части Комплекса поблескивали ворота. Под створками темнела щель, из которой выходили рельсы. Между шпалами — трава, а вокруг ростут совсем мелкие кусты, деревьев нет. Растительность перед КЗ прорежали, чтоб среди кустов и высокой травы никто не мог подобраться к воротам, ну и еще, скорее всего, чтоб датчики «психов» не реагировали на колышущиеся на ветру кроны деревьев и заросли.
Покосившись на галерею с пулеметами, Пригоршня шагнул к воротам, провел рукой по гладкому металлу и пошел вбок, туда, где в стене за левой створкой была дверь.
Безуспешно подергав круглую ручку, повернулся к двери спиной. Возникло желание прямо сейчас пойти вдоль ветки. Других путей в депо нет, никаких тебе дверей, проемов, ниш, окон или, мать их, калиток для котов! По бокам от ворот только глухая стена — и что дальше? Все‑таки в депо стоит дрезина, и она может быть на ходу. Машина простая, могла пережить выброс, как тот приемник у Химика. Все‑таки Пригоршня в Зоне не был, даже сопровождать научников на спецпоезд его ни разу не брали, ни одного живого сталкера он в глаза не видывал, и артефакты тоже, только контейнеры с ними, которые тайно вывозил из Комплекса. Без провианта, без снаряги не дойдет он до Станции. Так что эта вылазка — разведка, по крайней мере, он своего добился, организовал себе путь наружу. Теперь нужно вернуться, хорошенько подготовиться и тогда уж отправляться в путь.
Тишина стояла полная. Под ногами мягкая земля и сухая желтая трава. Огромная территория впереди, и огромная стена сзади, и Пригоршня рядом с ней — крошечная фигурка на краю пустынных земель. Он вдруг понял, что за это время туман сгустился. Солнечный свет померк, сделалось прохладней и сумрачней. И что‑то ему это не понравилось. То ли показалось, то ли и вправду возле ветки в туманной мути прошла тень? Возникла и пропала, снова возникла, немного в стороне, и…
Точно, там кто — тоидет. Человек. Пригоршня помимо воли шагнул назад. Пистолет уже перекочевал из кобуры в руку.
На незнакомце было подобие шинели с большим треугольным воротником, широкие шаровары, заправленные в сапоги, и шляпа с полями. Пригоршня видел его не очень отчетливо, но ему показалось, что сзади из‑под шляпы свисают длинные волосы, а в руках человек держит короткоствол незнакомой модели. И нижняя часть лица замотана тряпкой. Человек шагал широко, шаровары качались, ходили волнами. На ходу он повернул голову — на едва различимом овале лица тусклой бронзой блеснули глаза.
В голове у Пригоршни что‑то такое заворочалось, и будто тысячи голосов зашептали угрожающе. Засосало под ложечкой. Взгляд у незнакомца был… мертвенный, просто убийственный взгляд. В груди стало пусто и холодно. Так может глядеть мертвец, да не простой — повелитель всех мертвецов, какой‑нибудь некромант — зомби из ужастика. Пригоршня, затаив дыхание, бочком — бочком пошел вдоль стены. Хорошо, что он не отправился в путь вдоль ветки. А то бы вступил в этот туман, столкнулся бы лицом к лицу с человеком в шинели — и поминай, как звали.
Пугающий шепот усилился, будто его голова — антенна, и ловит чьи‑то сигналы. Сообщения кого‑то чужого, то есть чужих, то есть… Фухх! Ощутив, как что‑то теплое ползет по лицу, по губе, Пригоршня слизнул и понял — из ноздри течет кровь. Силуэт в тумане остановился и глядел на него. А может, просто в его сторону? Видит этот некро — мужик Пригоршню или нет?
Он споткнулся о рельс и, не в силах больше контролировать себя, бросился вдоль стены. С разгону налетел на веревку, вцепившись в нее, подпрыгнул, качнулся, перебирая руками. Оглянулся — незнакомец смотрел точно на него.
Пригоршня стал подниматься, переставляя по стене ноги и лихорадочно перебирая руками. Раз — два, раз — два, раз — два! Вот и галерея, а вот прямо над головой — длинный ствол «психа», показавшийся чуть ли не родным. Здравствуй, браток, рад тебя видеть, безумный ты сукин сын! Нырнув вбок, Пригоршня кувыркнулся через ограждение рядом с турелью. При этом слишком далеко вытянул ноги, и они попали в поле зрения датчика — центральный «псих» загудел, вздрогнул, ствол его качнулся.
Пригоршня уже лежал на полу галереи. Сердце колотилось вроде и не быстро, но очень громко и сильно, от каждого удара грудь содрогалась, перед глазами вспыхивали бледные круги, а в ушах пульсировал многоголосый шепот.
«Псих» погудел еще немного и успокоился. Шепот в голове тоже стих, сердце забилось спокойней. Пригоршня встал на колени, недоумевая, что с ним случилось. Никогда так не боялся, даже когда их катер подорвали фугасом у берега, и пришлось под плотным огнем плыть к осоке, а воду вокруг прошивали вереницы пузырьков, и рядом в темном клубящемся облаке медленно опускалось тело капитана, прошитое тремя пулями…
Тогда было страшно, конечно, страшно, только трупы не боятся, но не было такой бездумной паники, какую вызвал этот силуэт в тумане. Мутанту в задницу Зону с ее заморочками! Пригоршня достал пистолет, навалившись на ограждение, направил ствол вниз, чтобы отправить незнакомцу в тумане несколько свинцовых приветов.
Только человек исчез. И туман тоже. Вернее, он по — прежнему висел синеватой пеленой, но дальше от стены, а прямо под Комплексом было чистое, хорошо просматриваемое пространство.
Ему захотелось не просто плюнуть с галереи — захотелось вылезти на ограждение, вжикнуть «молнией» и послать вниз молодецкую струю, окропить, так сказать, Зону желтеньким, выразив таким способом свое превосходство над ней. Пометить территорию. Пригоршня — человек! Воин! Пригоршня, блин, самец, и это звучит гордо!
Конечно, глупостями заниматься он не стал. Убрал пистолет в кобуру и направился к люку, но на полпути вернулся, вытянул наверх веревку, оставив конец привязанным, бросил на галерее. Наверное, это тоже вздор, чепуха, как и паническое бегство, но чепуха более оправданная. Зона его знает, что за дрянь может приползти по веревке, даже невзирая на пулеметы. Пригоршня решил, что Химик бы его одобрил. Кстати, как он там?
— Ты вернулся? Наконец‑то.
Голос у кандидата был напряженный. Пригоршня и сам нервничал, а в такой ситуации хорошо пожрать — самое оно, сразу примиряет с жестокой действительностью, поэтому прежде чем ответить, он поставил на стол поднос с едой, которую притащил из кухни, сел в кресло, взял бутерброд и только тогда сказал:
— Ага, здесь я. Уже успел внизу побывать, спустился по веревке.
— Отлично! И что внизу?
— Заперто там, вот что. Ворота… вообще никак, нереально пробиться. Еще есть дверь мастерской возле депо, в ней замок, но ключа нет. Сталь на двери — о — го — го, а замочная скважина такая узкая, вроде и не для ключа. Кабинет Шульца я уже обыскивал, стол, шкафы — тут тоже никаких ключей нет.
Разделавшись с бутербродом, Пригоршня выпил минералки. Схватил второй кусман хлеба, макнул его в открытую рыбную консерву, сверху положил несколько сардин и снова принялся жевать.
— Какие‑то проблемы были? — продолжал выспрашивать Химик.
— На спуске — никаких. Но внизу…
— Можешь не чавкать?
Ишь ты! Пригоршня еще ночью понял, что в партнеры по несчастью ему достался интеллигент. Вообще, он ко всяким таким типам интеллектуальных профессий относился снисходительно. Если природа не дала мужику силы и жизненного задора — пусть будет хотя бы умником, все же какая‑то польза.
— Ладно, не чавкаю, — дожевав бутерброд, он вытер руки о нижнюю часть столешницы и откинулся в кресле.
— Так что случилось внизу?
— Да там… Когда я слез и пару минут покрутился, туман из Зоны вдруг подтянулся к самой стене, резко так. И в нем появился какой‑то мужик. Не разобрать, кто. Одет непривычно. Высокий, в шляпе. В руках огнестрел с коротким стволом. Остановился — и смотрит. А еще у меня в голове зашептались, такое уже было, когда вчера очнулся. И страшно стало. Как оно называется, нам доктор в больничке рассказывал, когда я с ранением лежал… Паническая атака, ага?