Из-под узких длинных листочков лилейника выстрелил тонкий зеленый жгут, и растение в мгновение ока подтянулось к моей ноге!
— Сказано же — близко не подходить, — едва дыша от смеха, выдавила Нольвен. — Зови на помощь!
Я подергала ногой, но лилейник держался крепко, а хохочущая подруга меня спасать не спешила. Отец-Хаос, ну до чего же идиотская ситуация!
— Хэй, росточек. — Я присела на корточки перед обхватившим мою ногу цветком. — Давай ты меня отпустишь? А я тебе завтра принесу удобрений. Самых лучших!
Цветок как будто прислушался ко мне и странно заизвивался. Вот только вместо того, чтобы внять моим словам и отползти, он, наоборот, все крепче опутывал мою ногу тоненькими жгутиками. А я боялась даже пошевелиться, потому что видела, что часть этих жгутиков у него оборвана. Пусть он поставил меня в неловкое положение, но он же живой.
— Ну росточек, ну хороший мой. — Я погладила его по узким листочкам. — Отпусти. У меня дела сегодня, я не могу тут с тобой оставаться. Хочешь, я тебе сейчас палку сломаю огроменную, обовьешься вокруг нее. И она никуда-никуда не уйдет.
Цветок задрожал и приник к моей ноге вплотную.
— Не знал, что этот выпуск военки настолько плох, — насмешливо произнес кто-то, вставший у меня за спиной. — Ты противника так же уговаривать будешь? Или сразу сдашься на милость врага?
— Сдайся нам, — тут же хохотнули два одинаковых мужских голоса.
Резко выпрямившись, я развернулась к насмешнику. Вокруг меня взметнулись иллюзорные бабочки, и я тут же услышала:
— А, целительница. Мое почтение, квэнти.
Насмешник круто развернулся и пошел вперед. А следом за ним два его спутника. Или друга?
— Какие симпатичные, хоть и одинаковые, — с придыханием выдала Нольвен. — А этот говорливый — странный. Волосы, как по мне, слишком светлые, почти седые. Странно это как-то.
— Он меня осмеял, а я даже лица не рассмотрела, — проворчала я. — Явный боевик.
— Так да, — кивнула лисонька. — Они ж в парадной форме. Ой, он ползет!
Пока я отвлеклась, лилейник полностью оплел мои ботинки и уверенно подбирался к бедру.
— Ну написано же — близко не подходить, — раздался чей-то горестный вопль.
Повернувшись на звук, мы увидели высоченного сутулого парня, который подходил к нам и на ходу надевал грубые перчатки.
— Уже в пятый раз его отрываю, — поделился он. — Никто ведь не читает.
Цветок затрясся так, что его дрожь передалась и мне.
— Скорей бы уж завял, — бурчал парень. — Его из дома Латвилей сюда отдали. Он там не прижился, вот парку и всучили. Оформили как подарок. А я мучься.
Он ухватил цветок за узкие листочки, и я тут же отмерла:
— Погодите! Ему же больно.
— А он по-хорошему не понимает, — пожал плечами парень. — Хотите — уходите с ним, оформлю его как безвинно погибшего от случайного огненного шара.
— Откуда он такой взялся? — осторожно спросила Нольвен.
— Маги пытались привить ему разум, да не вышло. — Парень махнул рукой. — Девица Латвилей его забрала сюда из Империи. Да только девица замуж вышла, а муж сказал: никаких экспериментов в доме. В итоге он тут, поганец. Все портит, абсолютно все.
Цветок в ожидании боли закрыл все свои соцветия. И сердце моей лисоньки не выдержало:
— Оформляй как безвинно погибшего. Мэль, пожалуйста, давай его заберём?
Меня немного пугали слова, что цветок все портит, но… У него осталось меньше половины целых жгутиков, да и вообще — не знаю, что там с разумом, но боль он явно чувствует. Иначе бы так не трясся. Не искал бы защиты от чужой жестокости.
Накрыв ладонью схлопнувшиеся соцветия, я кивнула:
— Будем считать, что его сожгли.
Затем, когда парень, радостно потирая руки, умчался куда-то за бумагами, я погладила цветок и проворчала:
— Ты уж ползи мне на плечо, а то на ноге как-то неудобно.
И ложный лилейник, шустро шевеля жгутиками, забрался мне на плечо и радостно расцвел.
— Только, Мэль, его ж тут многие видели, — опасливо произнесла Нольвен. — Может… Ого?!
— Что — ого? — напряглась я.
— Он сменил форму соцветий, — восхищенно произнесла моя лисонька. — Как назовем? Лилия?
Хоть мне и было плохо видно, но даже я заметила, как сердито он распушился.
— Лилей? — предположила моя неугомонная подруга. — Лилей, он согласен. А сокращенно — Лиль. Здорово! Идем праздновать!
— Как бы нам всем втроем в казематах не оказаться, — проворчала я.
И, когда к нам вернулся работник парка, решительно подписала бумагу, где указала себя как свидетеля случайного цветоубийства.