Наш класс повезли на экскурсию в город Александровск-Сахалинский в колбасный цех, ну и ещё куда-то… не помню. В колбасном цехе жутко: железный амбар с котлами, наполненными фаршем; и жирные крысы, бегающие прямо по котлам. Я приехала домой в угнетённом состоянии:
— Нет, вы видели, там крысы аж пешком ходят!
— Видели, — сонно вздохнули родители, не отрываясь от экрана телевизора.
— Нет, ну эти твари ещё и в фарш прыгают, а потом их прямо с костями большая мясорубка перемалывает, и затем всё это в колбасу напихивают. Вот что мы жрём!
— Привыкай, дочь, к правде жизни, — зевнул отец.
Я не унималась:
— Ну зачем нас повезли на такое смотреть? Чтобы мы перестали есть колбасу?
— Ой, а и правда, — оживилась мать. — Вань, на сколько мы сэкономим семейный бюджет, если будем покупать колбасных изделий на одну треть меньше?
— Ни на сколько, — махнул рукой Иван Вавилович. — Инна Ивановна дожмёт бюджет сыром и молоком. Дочь, а вас в молочный цех не планируют отвезти?
— Не знаю, а чё?
— А то, там, говорят, кошек в котлах перемалывают!
В моей душе вспыхнула целая буря, но быстро погасла, я равнодушно опустилась на стул:
— Хрен вам, а не экономия! Перехожу на зелёный горошек мозговых сортов. И в день буду съедать не меньше трёх банок, так и знайте!
Вещизм семьи Зубковых
В 1984 году мамка купила цветной телевизор «Рекорд» за 700 рублей. Говна со стороны отца было много! Он ещё от большого двухкамерного холодильника не отошёл, а тут на тебе, новая беда. Дело в том, что все крупные покупки совершала Валентина Николаевна, а Иван Вавилович с удовольствием их материл, и ни в шутку материл, а всерьёз, до покраснения кожных покровов лица и шеи, до брызганья слюной. Очень много нервов он забирал у матери своей пустою пеной. Новый диван год материл, каждое кресло по полгода, вот и на холодильник только-только нацелился, а тут бабац: телевизор! Ванятка даже осерчал, два предполагаемых года матов ему пришлось укладывать в один год. И это было серьёзно, ведь жена не дала ему растянуть удовольствие, а поэтому виновата в двойном объёме. Но скажу по секрету, он когда каждую новую вещь отматерит вволю, то потом с таким удовольствием ею пользуется! На диване или на кресле развалится и храпит. Красота! Точно также вышло и с цветным телевизором, бедный папка аж в огороде стал меньше работать, дюже ему нравилось смотреть балет в красках и всё прочее.
— Лежишь, хрюкаешь от счастья, морда твоя рыжая! — бурчала на него мать.
Тот виновато хихикая, отшучивался, или накрывался газетой и делал вид, что спит, мол: даром мне не нужен твой телевизор.
Меня очень сильно расстраивали их ролевые игры! Зато теперь я где-то даже этим забавам и благодарна. Вот обматерите меня с ног до головы… И глазом не моргну! Мои тролли уже знают это.
Оп ляля, оп ляля,
и на небе есть игра
в подкидного дурака.
Уходите со двора
черти да чертята,
я тыщу раз проклята!
Ледоход на море
В конце марта на море начался ледоход. Никогда не имела такой привычки — прыгать по льдинам. А тут весь шестой класс решил идти. Не отвертишься! Да и любопытно: шо це таке? Ну и попёрлись мы всей толпой. Я в болоньевом японском пальто на меховой подкладке, а многие даже в шубах. Пришли, смотрим, а там льдина на льдине аж вертикально стоят. Жуть! Но мы отважно шагаем на лёд и начинаем прыгать. Первой ушла под воду Танька Жильцова, на ней была самая тяжёлая шуба. Она тонет, но фотоаппарат в вытянутой руке держит: спасайте, мол, сперва его! Вытащили её ребята. А пока фотик и Татьяну вытаскивали, под лёд ушла я. Бросились спасать и меня. Ну вот, спасли горе спасатели двух клух и… Не идти же зимой домой мокрыми. Мне аж четыре километра топать. Ну и внутри старой ржавой баржи мальчишки развели костёр. Мы с Танькой разделись, отогрелись, кое-как обсохли, и всем гуртом обратно почапали. Прихожу домой, а все мои родичи на работе. Я переоделась, высушила одежду, и никто из родственников не узнал, что их Инночка в море чуть ни утопла. А я на льдины больше не ходила. Ну их! Противные они.
Восьмое Марта
На 8 Марта отец просыпался и жарил картошку. Ну и всё, на этом его миссия как бы заканчивалась, потому что притащить солёные огурцы да помидоры из подвала — дело нехитрое. Но я точно помню, что моя миссия была несколько иной — нарисовать или сделать аппликацию праздничной открытки. Из года в год сюжет повторялся: большая красная восьмёрка в обрамлении цветов, а ниже подпись «С 8 Марта, мамочка!» Создавался такой рисунок в детском саду на творческих занятиях, а потом и в школе на уроках рисования. Ой как я не любила из-за этого женский праздник! А сегодня ещё из-за цветов. Мёртвые обрубки в вазах с водой не вызывают у меня ни восторга, ни умиления. Ну да ладно, тут о прошлом…