Справившись с заданием, я решилась изучить один из тренажёров. Раньше я в фитнесс клубы не ходила. Даже те, что были в нашем городке, слишком много брали за посещение. Мама, конечно, предлагала оплатить абонемент, но я не видела в этом смысла. Обычная школьная спортплощадка вполне подходила мне, но если по чести, то я и там не особо любила вкалывать. Плаванье – да, мне нравилось, танцы, но вот эти бездумные однообразные движения в фитнесе как-то не прельщали.
Итак, что же за зверь передо мной? Кажется, он называется орбитрек. В школе был подобный, только попроще на вид, советский ещё, наверное. А этот выглядел навороченным. Я влезла на педали и взялась за ручки, потянула, приведя эллипс в движение. Только шло это движение очень туго. Может, я чего неправильно делаю? Попробовала ещё раз. Туго, вообще сил не хватает даже на оборот.
– Нужно нагрузку полегче поставить, – раздался за спиной знакомый голос.
Я вздрогнула, а сердце сначала подпрыгнуло до самого горла, а потом часто-часто забилось, будто я на этом самом орбитреке уже час педали крутила.
Шевцов стоял сзади. Взмыленные волосы дыбом, серая майка мокрая от груди и до самого пояса штанов, а на шее капли пота. Он поднёс к лицу полотенце и вытер лоб и виски. Господи, это пока я тут исследовала ящики и писала в салон, он был тут. Неужели так сложно было посмотреть по сторонам, Яна!
Я испуганно дёрнулась, когда Лекс направился ко мне. Он протянул руку к регулятору и что-то там нажал. Я же затаила дыхание, боясь пошевелиться. Его близость пугала, наводя недавние воспоминания.
– Попробуй сейчас.
В чём подвох? Это игра такая? Вчера был в прямом смысле кнут, а теперь пряник? Откуда этот спокойный тон?
– Я поставил на минимум. Ну же.
Я толкнула рукоять, та поддалась и привела в движение тренажёр, только в этот раз стало управлять намного проще.
Выполнять движения было под пристальным взглядом сводного брата неловко, и я остановилась.
– Спасибо, – поблагодарила, в тайне радуясь, что голос не дрогнул.
– Зря ты пришла в спортзал, – Шевцов скривил рот. Ну вот, он уже становится собой. – Ты же ничего не ела.
Что? Я едва сдержалась, чтобы не раскрыть рот от удивления. Забота? Ага, она самая. Трижды.
– Иди поешь, а потом через два часа придёшь заниматься.
Неужели у Шевцова есть то, о чём я и не подозревала – чувство вины? Или я зря надеюсь, и это просто ещё один способ манипулировать мной. Он снова говорил мне, что делать. Даже не говорил – приказывал.
– Я не голодна.
– Бестолочь, – тёмные глаза, сверкнули раздражением, смотрят на меня. – Слезла с тренажёра и пошла на кухню. Быстро.
Глава 25
После выхода с каникул ничего не изменилось. Точнее нет, изменилось, только в худшую сторону. И если парни стали относиться ровнее, по крайней мере, Должанов перестал сыпать своими дурацкими шуточками, а большинство других едва ли здоровались, то ситуация с девушками ухудшилась. Ирина Ряполова теперь не то чтобы не скрывала своего раздражения, а транслировала открытую ненависть. Её подружка Инна Вардина во всём ей вторила, кривляясь где только можно. Между Ряполовой и Шевцовым, видимо, пробежала чёрная кошка, потому что они хоть и держались прежней компанией, и даже часто сидели вместе, но явно угадывалась какая-то напряжённость.
Я старалась не обращать внимания на колкости и постоянные попытки подловить на ошибке, но давалось это не просто. Учиться было и так сложно в лицее, а ещё эти. Вот буквально вчера, когда я решала задачу по алгебре у доски и запнулась, не сумев сократить уравнение, Инна с первой парты громко заявила, что я пытаюсь подсмотреть в шпаргалку, написанную на запястье. В общем-то так оно и было, и от этого стало ещё более стыдно перед преподавателем и остальными одногруппниками. Щёки потом горели ещё занятия три.
Эдик и Аня мне помогали как могли, но программу некоторых предметов я, откровенно говоря, тянула с трудом. Вот взять, например, английский. В моей школе у меня стояла твёрдая четыре, а тут едва на тройку вытягивала. При том, что днями и ночами над ним сидела.
Сегодня английский был первым, и преподаватель раздал всем тесты, каждому свой вариант. Я несколько раз прослушала текст, но так и не смогла написать изложение. Тесты на понимание вроде бы выполнила, но тоже не уверена была. Некоторые предложения мне показались не соответствующими теме текста. Мозг уже начал плавиться, когда преподаватель вышел из кабинета. И тут ко мне за парту плюхнулся Ларинцев.
– У тебя текст по экологии или по ЗОЖ?
– По экологии, – я удивлённо посмотрела на парня. Как он узнал, ведь у каждого, по идее, свой вариант?