Я встал и побрел в душ. Взгляд зацепился за электронные часы на комоде. Не хило так я поспал – уже почти час дня.
Вода смыла сонливость. Я даже решил побриться. Теперь пора было и позавтракать.
В спальне на столе отзывался телефон. Должанов очнулся. В сообщения упала фотка, где у меня на коленях сидит пышная соска из «Русалок». Ох и приколов вчера было про плаванье на спине и буйки. Фу блин, как дети.
Должанов: «Выкладывать?»
Лекс: «Валяй»
Должанов: «А Ирка?»
Лекс: «А что Ирка?»
Должанов: «Ну…»
Лекс: «На хрен она пошла»
Должанов: «Ок!»
За тупость. Сказал: девчонку не трогать. Захочу потроллить – сам всё сделаю. Но Ирка начала зверски тупить. Терпеть не могу тупых девок.
А ещё не люблю истерик. Поэтому вчера пришлось пообещать, что соцсеть пополнится некоторыми нашими домашними видео, если Ряполова решит сунуться на соревнования. Поделом ей будет. В следующий раз головой станет думать, а не задницей.
Спустившись на кухню, за столом я обнаружил отца и его жену. Они сидели понуро и что-то напряжённо обсуждали.
– Добрый день, Алёша, – поздоровалась Наталья, а отец лишь кивнул.
Пипец, сто раз просил не называть меня Алёшей. Так и слышится в голове голос Любавы из «Трёх богатырей»: «А-а-алёше-е-енька-а-а». Бррр.
– Добрый. Чего грузитесь?
– Яне плохо, – ответил отец, а Наталья тяжело вздохнула, обхватив себя руками.
Внутри как-то стало неприятно. Заскребло, заныло. Хрень какая-то.
– В каком смысле?
– Зря я отпустила её вчера на соревнования. Что я за мать такая? – Наталья уронила голову на руки, а я чуть не захлопал в ладоши. Неужели прозрение? – Вчера вернулись из лицея, а у неё под сорок к вечеру. Еле сбили, но не факт, что опять такой жар не поднимется.
– А у меня сегодня аудит. И без Наташи вообще никак. Людмила отпросилась – тоже ребёнок заболел.
Отец хрустнул пальцами и отпил кофе из чашки.
– Ну она же не маленькая, не сможет, что ли, лекарство выпить, если что?
– У Яны когда сильный жар, она как в бреду. Её будить даже надо, чтобы воды выпила.
– Лёшка, – отец вдруг оживился, – может, ты мог бы присмотреть за сестрой?
Я аж поперхнулся кофе, представив себя подтирающим сопли бестолочи.
– Э нет, бать, я ж не нянька. Да и не знаю, что делать.
Наталья, к моему ужасу оживилась и с мольбой посмотрела на меня.
– Лёш, там только по времени напомнить ей выпить таблетки, что доктор выписал.
– Мы на пару часов, сынок. Ты справишься.
Пара часов для заключения по аудиту? Я же вроде на дебила не похож.
Так или иначе, но через час мне вручили пластиковую коробку с пилюлями и инструкцией что и когда нужно затолкать в бестолочь, сердечно поблагодарили и оставили за старшего. Детский сад, блин.
До времени, указанного на листке было ещё почти два часа, так что я поплёлся к себе в комнату и включил комп. От Демьяна пришло уже два сообщения с предложением затусить, но я не был уверен, что отец с женой вернуться до вечера. А надо было стеречь бестолочь, чтобы ласты не склеила.
За дрейфом по ютубу я и не заметил, что времени уже было почти пять, и пора было разбудить сестрицу для принятия лекарства. На стук в дверь она не отреагировала. Спит, наверное, всё же. Первое, что на что я обратил внимание, когда зашёл в комнату – её хриплое дыхание. Она дышала не совсем естественно: тяжело, даже надсадно как-то. Маленькая фигурка свернулась под одеялом в позе зародыша и вся тряслась. Растрёпанная коса покоилась рядом на подушке, сухие губы приоткрыты. Кажется, ей действительно хреново.
– Эй, – я притронулся к плечу, – мать сказала, чтобы ты выпила таблетки.
В ответ она только тихо застонала и шмыгнула носом. Вторая попытка закончилась таким же результатом. Вот же дерьмо! И что мне теперь с ней делать?
Я коснулся ладонью её лба и оторопел. Мартеновская печь, не иначе.
– Эй, может хоть температуру померяешь? – я снова затряс девчонку за плечо, но она только сильнее застонала.
Твою мать.
Перешерстив коробку, врученную горе-мамашей, я достал термометр и включил его. И как теперь его воткнуть? Не лезть же ей под пижаму.