Или, может, всё гораздо проще? Может, он просто такой. Это его выбор, ему нравится калечить людей морально. А если учесть вид спорта, которым он занимается в клубе, то и физически.
Так или иначе, для меня сути дела это мало меняет. Я снова одна, снова опустошена и разбита. Включили свет, ведущая опять стала пытаться втянуть уставших выпускников в конкурсы. А мне всё настолько осточертело, что я начала задыхаться в помещении, среди распаренных танцами надушенных тел. Запах еды со столов воротил. И я как можно скорее двинулась к выходу.
По пути меня зацепил Должанов, что-то спросил, но я просто выдернула руку и почти побежала к двери из спортзала. Дале пустой полутёмный коридор, и вот, наконец, в лёгкие ворвался свежий воздух летней ночи. Повезло, что июнь в этом году был не сильно жаркий.
На улице кое-где тоже были люди. Несколько родителей сгрудились и болтали, весело смеясь. В тени, скрывающей от света фонаря, спряталась воркующая парочка. Я же пошла прочь. Хотелось побыть одной. Дальше вдоль стены, где торцевая часть пищеблока, была небольшая площадка. Я и пошла туда, надеясь никого там не встретить.
Уже почти добравшись до места, зацепилась подолом за ветки кустов. Только бы не порвать. Платье дорогое, его ещё можно продать за немалые деньги.
И тут я услышала тихий всхлип. Кажется, я не одна такая, кто решил вылить свою боль тишине.
– Кто здесь? – приглушённо спросила.
– Неудачница, – ответил севший Анин голос.
– Аня?!
Что же я за подруга такая, если не увидела, что со Степановой происходит что-то такое, отчего наша железная девочка забивается в кусты и рыдает?
Раздвинув кусты, я забралась в небольшую проплешину между ними, аккуратно подняв руками подол платья.
– Что случилось?
Я посветила экраном телефона, выискивая, куда бы примоститься рядом с подругой. Заметила опухшие глаза и покрасневший нос одногруппницы.
– Я такая дура, Ян, – Аня промокнула уголки глаз подолом платья и положила голову мне на плечо, шмыгая носом.
– Добро пожаловать в клуб, – горько хмыкнула я. Как бы мне сейчас не хотелось ей всё рассказать, ей тоже нужно было выговориться. – Расскажешь?
– Представляешь, – горько усмехнулась Степанова. – Я повелась на Должанова.
Не сказать, что я удивлена. Он же не просто так тогда остался, но я уж точно не ожидала, что Аню это так проймёт.
– Вы встречались? – спросила несмело, не желая бередить.
– Нет… Не знаю. Тогда, когда Лекс приехал за тобой, этот чёрт остался выносить мне мозг. Просил стать его репетитором по физике – видите ли профильный предмет в универе, куда он наметил.
– А ты что?
– Ну я сначала отказывалась. А потом подумала: почему нет? Деньги мне не помешают.
Аня оперлась спиной на стену, что сзади нас, и глубоко вздохнула.
– А он начал клеиться?
– Да нет, в общем-то. Занимался прилежно. За занятия платил, а ещё всякие вкусности приносил. Говорил, что физику лучше понял, чем если бы с преподавателем занимался. После результатов экзаменов прибежал весь такой довольный, обнимал, даже подарок принёс. Смотри.
Аня раскрыла ладонь и посветила телефоном. Браслет. Красивый, с голубыми камнями в виде лепестков.
– Гулять позвал меня, Янка. И я, дура, решила, а чем я хуже других девчонок?
Аня снова всхлипнула и сжала злосчастный подарок.
– Он тебя обидел, Ань? – я заправила рыжую кудряшку подруге за ухо. Она поняла, о чём я спрашиваю. Это же Должанов.
– Нет. Даже не намекал. Мы просто гуляли. Ездили на набережную, мороженое ели. Потом Рома предложил поехать с ним на выпускной. Сегодня подкатил на своей крутой тачке. Ко мне, представляешь, простой городской девчонке. А потом на празднике я его потеряла. Хотела позвать на танец. Первая. И услышала, как он за углом с парнями разговаривает. Они спросили, как ему удалось так круто сдать физику, а он ответил, что так старался, что до сих пор рыжие космы в ужасах снятся.
На последних словах Анин голос сорвался, и она снова зарыдала.
– Представляешь, Ян? Так и сказал! А я, дура набитая, напридумывала себе.
Мы какое-то время помолчали, думая каждая о своём. И как нас только угораздило обеих влюбиться в таких парней?
– Ну а ты? – спросила подруга. – Ты же не просто так сюда шла. Уже сама не своя который месяц. Расскажешь?
И я рассказала. Всё-всё выложила, что змеиным гнездом лежало на душе. Рассказала о своих чувствах, ощущая жгучую соль на щеках и губах.
Так и сидим со Степановой вдвоём среди ночи в кустах, размазывая макияж по распухшим лицам.