– Сам посмотри. – Джордино повел рукой, словно стрелкой компаса. – Хоть шаром покати. Ничего, кроме песка.
– А ты сюда взгляни, – возразил Питт, указывая на широкий овраг, рассекающий берег. – Похоже, он когда-то был полон воды.
– Но только не в наше время, – сказал Ганн. – Очевидно, в более влажный период это был один из притоков Нигера.
Джордино с интересом разглядывал древнее русло.
– Руди объясняет, как в компьютерной игре... Но отсюда загрязнения в реку точно не поступают.
– Разворачиваемся и делаем еще один заход, чтобы я перепроверил мои данные, – сказал Ганн.
Питт подчинился и несколько раз прошелся зигзагом поперек реки, словно подстригая газон и разворачиваясь так близко у берегов, что винты задевали илистые отложения поднимающегося дна. Радар отметил, что преследующая их канонерка остановилась: ее капитан и офицеры, должно быть, усиленно гадали, что на этот раз задумал экипаж «Каллиопы»?
После последнего прохода Ганн высунул голову из люка:
– Клянусь Господом, что высшая концентрация токсина приходится на устье того большого оврага на восточном берегу.
Они все с сомнением уставились на это давным-давно пересохшее русло. Его каменистое дно изгибалось к северу, исчезая из виду и теряясь среди приземистых дюн песчаной пустоши. Никто не проронил ни слова, когда Питт перешел на холостые обороты, позволив яхте дрейфовать по течению.
– И за этой точкой никаких следов загрязнений? – поинтересовался Питт.
– Никаких, – решительно ответил Ганн. – Концентрация резко возрастает перед старым оврагом, а выше – исчезает.
– А может быть, это естественный продукт размывания почвы? – предположил Джордино.
– Такой безбожный продукт природой не производится, – проворчал Ганн. – Поверьте мне.
– А как насчет подземных труб, проложенных под дюнами от химического предприятия? – предположил Питт.
Ганн пожал плечами:
– Без дальнейшего изучения говорить не о чем. Мы дошли до предела. Свой конец ниточки мы отыскали. Теперь для полной картины нужны специалисты по загрязнениям.
Питт бросил взгляд на показавшуюся за кормой канонерку:
– Наши преследователи становятся назойливыми. Неумно было бы демонстрировать им, что мы тут на что-то наткнулись. Лучше продолжим наше путешествие. Пусть думают, что здесь мы просто любовались пейзажем.
– Ничего себе пейзажик! – фыркнул Джордино. – Долина смерти просто палисадник по сравнению с этим.
Питт дал газу, и «Каллиопа», мягко заурчав и пробудившись от спячки, подняла нос, разгоняя перед собой большую волну. Менее чем через две минуты малийская канонерка осталась далеко позади.
18
Генерал Казим сидел в кожаном кресле во главе длинного стола красного дерева. Рядом расположились два члена кабинета министров и начальник генерального штаба. Первый же взгляд на покрытые шелком стены и толстые ковры вызывал ассоциации с шикарным залом для заседаний какой-нибудь транснациональной корпорации с мультимиллиардным оборотом. Вот только куполообразный потолок был низковат, да приглушенно гудели реактивные двигатели.
Столь элегантно оборудованный аэробус «А-300» был лишь одним из нескольких подарков Ива Массарда Казиму в знак благодарности за позволение этому французскому промышленнику проводить свои хитроумные комбинации в Мали без таких раздражающих мелочей, как вмешательство правительственных учреждений, соблюдение законов, уплата налогов и прочие ограничения. Казим давал все, чего просил Массард; при этом заграничные банковские счета генерала становились все внушительнее, и ему продолжали перепадать дорогие игрушки.
Чтобы заткнуть глотку небольшой, но голосистой оппозиционной партии в парламенте президента Тагира и снять с себя обвинения в коррупции, генерал устроил так, что, помимо частных рейсов по заказу генерала и его закадычных друзей, аэробус, напичканный электроникой, выполнял еще и функции командного военного центра связи.
Казим молча выслушал доклад начальника генерального штаба полковника Згира Чейка об уничтожении бенинских канонерок и вертолета. Затем Чейк протянул ему две фотографии яхты, сделанные в тот момент, когда она заходила со стороны моря в устье реки.
– На этом фото, – указал Чейк, – над яхтой развевается трехцветный французский. Но, с тех пор как они оказались на нашей территории, они идут под пиратским флагом.
– Это еще что за ерунда? – удивился Казим.
– Мы сами ничего не можем понять, – признался Чейк. – Французский посол клянется, что об этом судне и его владельце или владельцах нет никаких сведений ни у него, ни у его правительства. Что же касается пиратского флага, то это просто загадка.
– Вы должны знать, откуда появилась эта яхта.
– Наша разведка оказалась не в состоянии выяснить ни место, ни страну ее постройки. Обводы и дизайн судна ни на что не похожи; ни одна из известных судостроительных верфей Америки и Европы никогда не производила ничего подобного.
– Может быть, Япония или Китай? – предположил министр иностранных дел Мали Мессуд Джерма.
Чейк нервно потеребил редкие волоски своей клинообразной бородки, потом поправил модные тонированные очки.
– Наши агенты прочесали всех корабелов Японии, Гонконга и Тайваня, строящих первоклассные яхты со скоростью свыше пятидесяти узлов. Никто ничего не знает об этом судне.
– Так что, вообще нет никакой информации о ее происхождении? – в недоумении спросил Казим.
– Никакой. – Чейк развел руками. – Словно Аллах сбросил ее с небес.
– Яхта неизвестного происхождения, меняющая флаги, как женщина платья, идет вверх по Нигеру, – холодно процедил Казим, – уничтожает половину военно-морского флота Бенина и командующего им адмирала, преспокойно заходит в наши воды, совершенно не беспокоясь о таможенной и иммиграционной проверке, а вы сидите здесь и рассказываете мне, что моя разведывательная сеть не может установить ни ее национальную принадлежность, ни место постройки, ни владельца?
– Извините, мой генерал, – сильно волнуясь, снова заговорил Чейк. Его близорукие глаза были не в состоянии выдержать ледяной взгляд Казима. – Будь у меня возможность заслать своего агента в док Ниамея...
– Уж лучше было бы подкупить нигерийских чиновников, когда судно заходило на заправку. А невесть что бормочущий агент, который при случае еще и провалится, мне совсем ни к чему.
– А на радиозапросы они не отвечают? – спросил Джерма.
Чейк покачал головой:
– На все наши попытки войти в радиоконтакт какой-либо реакции не последовало. Они не отвечают ни по одному виду связи.
– Но чего же они хотят, ради священного имени Аллаха? – не выдержал Зейни Гаши; заместитель председателя Верховного военного совета больше походил на погонщика верблюдов, чем на высокопоставленного офицера. – Какова их цель?
– Похоже, эту загадку мои люди из разведки решить не в состоянии, – раздраженно бросил Казим.
– Но коль скоро они на нашей территории, – предложил министр иностранных дел Джерма, – почему бы просто не конфисковать это судно?
– Адмирал Матабу уже пытался сделать это и теперь лежит на дне реки.
– Судно вооружено реактивными снарядами, – подчеркнул Чейк. – Высокоэффективное средство, судя по результатам.
– Но мы наверняка обладаем достаточной огневой мощью... – начал Джерма.
– Экипаж и судно в любой точке Нигера все равно что в ловушке, – перебил его Казим. – Они не могут развернуться и проделать обратный тысячекилометровый переход к морю. Они должны понимать, что любая попытка улизнуть натолкнется на сокрушительный огонь наших самолетов и сухопутной артиллерии. Мы подождем и понаблюдаем. Скоро у них кончится горючее, и тогда единственной возможностью для них остаться в живых будет капитуляция. А мы получим и яхту, и ответы на наши вопросы.
– Можем ли мы быть уверены в том, что сумеем заставить экипаж выложить нам цель их миссии? – поинтересовался Джерма.
– Да-да, – быстро ответил Чейк. – Никаких проблем.
Из кабины высунулся второй пилот и деликатно откашлялся, чтобы привлечь внимание начальства.
– Судно в зоне видимости, мсье, – сообщил он.
– Ну, наконец-то мы сами полюбуемся на эту загадочную яхту, – сказал Казим. – Передай командиру, чтобы подлетел поближе.