Джози обернулась на скрип открывающейся двери и совершила тот незначительный поступок, который и положил начало всему. Она протянула руку и закрыла дверцу шкафа ровно за миг до того, как в комнату вошла ее мать.
– Джози? Что за шум? У тебя все в порядке? – осведомилась Маргарет.
Изящная и ухоженная, голубоглазая и светловолосая, она когда-то была красавицей. Наделенные внешней привлекательностью матери обладают определенной властью над своими не столь щедро одаренными природой дочерьми. В свои семьдесят четыре года, несмотря на хромоту после операции на шейке бедра, Маргарет все еще способна была, войдя в комнату, заполнить ее собой, точно аромат духов. Джози ничем подобным похвалиться не могла. Максимум, чего ей удавалось добиться, было внимание, которое она в детстве привлекала к себе своими вошедшими в легенду истериками в общественных местах. Впрочем, то было внимание совершенно иного рода.
– Это лампа, – пояснила Джози. – Взяла и набросилась на меня ни с того ни с сего.
– Вот как, – холодно проронила Маргарет. – Оставь, пусть прислуга уберет. Одевайся скорее, мне некогда. К девяти мы должны быть у врача.
– Да, мама.
Маргарет закрыла дверь в спальню дочери. Прежде чем снова броситься к шкафу и открыть его, Джози дождалась, когда затихнет стук материнской палки.
Мало кто из местных не знал Деллу Ли. Она работала официанткой в низкопробной забегаловке, расположенной на достаточном отдалении от города, чтобы это заведение не смогли увидеть толпы туристов-горнолыжников. Вечера она коротала в барах. Ей было под сорок, лет на десять больше, чем Джози, особа она была грубая и вульгарная и творила все, что взбредет ей в голову, не утруждая себя поиском благовидных предлогов.
– Делла Ли Баркер, что ты делаешь в моем шкафу?
– А нечего оставлять окно нараспашку. Один бог знает, кто может забраться в дом, – отозвалась Делла Ли, в один миг сокрушив прочно укоренившееся поверье о том, что, если окропить подоконники и пороги мятным маслом, можно не бояться незваных гостей.
Многие годы мать Джози требовала от всех служивших у них горничных, чтобы те смазывали мятным маслом каждый оконный и дверной проем. Теперь их дом благоухал Рождеством круглый год.
Джози отступила на шаг и кивнула на дверь:
– Выходи.
– Не могу.
– Еще как можешь.
– Мне нужно где-то отсидеться.
– Понятно. И никакого другого места ты, разумеется, выбрать не могла.
– Кому придет в голову искать меня здесь?
У женщин, подобных Делле Ли Баркер, жизнь не сахар. Она намекает, что ей грозит опасность?
– Ну ладно, допустим, я поверила. Кто за тобой охотится, Делла Ли?
– Может, и никто. Может, моего отсутствия пока не обнаружили. – Тут, к изумлению Джози, Делла Ли протянула руку к потайной планке в стенке узкого шкафа и сдвинула ее в сторону. – Зато я кое-что обнаружила.
За стенкой шкафа скрывался вместительный тайник. На полу громоздились стопки любовных романов, глянцевых журналов и каталогов, но большую часть этой каморки занимали полки, битком набитые разнообразной снедью: упаковками чипсов и орешков, рядами сладостей, батареями банок колы.
На Джози внезапно накатила горячая волна паники. Ее считали счастливым человеком. И большую часть времени она была счастлива – тихо, неловко. Да, она не обладала ни красотой матери, ни обаянием покойного отца. Она серая мышка, да еще и полноватая в придачу. С этим она смирилась. Зато еда приносила ей утешение, заполняя собой пустоту в жизни. А прятала Джози свои запасы потому, что так можно было насладиться ими в одиночестве, не заботясь о том, что подумают люди, и не боясь расстроить мать.
– Сначала мне нужно кое-что выяснить, – сказала Делла Ли, сдвигая потайную дверцу обратно; все было ясно без слов. Она недвусмысленно дала понять, что знает секрет Джози. «Сдай меня, и я сдам тебя». – Потом я подамся на север.
– Тебе нельзя здесь оставаться. Я дам тебе денег. Поживешь в мотеле. – Джози потянулась за кошельком, чтобы поскорее обезопасить свою заначку от Деллы Ли, но рука ее застыла на полпути. – Постой. Ты что, уезжаешь из Болд-Слоупа?
– Можно подумать, ты не мечтаешь свалить из этого поганого городишки, – фыркнула Делла Ли, отклоняясь назад.
– Не говори глупостей. Я ведь Сиррини.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, я видела в твоем тайничке кучу путеводителей.