Мало что могло оторвать меня от такого сладкого времяпровождения, но вот дребезжащий на тумбе телефон был первым в списке раздражителей, после приятных поцелуев рыжей бестии и её холодных после улицы рук. Взгляд стал в один момент более светлым и сосредоточенным, когда на экране мобильника высветилось «Шейман». В параллель с этим в нос начал биться приятный запах тушеного с овощами мяса, а горящий на кухне свет не оставил сомнений, что там меня ждёт приятный ужин и моя широкая футболка, кое-как прикрывающая аппетитные бедра невысокой дамочки. Мысли о теплом семейном вечере отошли на второй план, и я наконец двинул ползунок ответа в сторону.
-Да, Юр,- сонный голос был низким и хриплым, от чего следом послышался кашель, что быстро прекратился.
-Зрачок на свет реагирует, давление сейчас уже ближе к 110/60, но временами падает. Двигательных рефлексов так нет, и я склоняюсь к мысли, что их так и не появится. Пришли результаты МРТ, приедешь сам убедишься завтра.
-Все херово, да?-взгляд же упал на окно, которое уже было задёрнуто жалюзи, что значило давольно глубокий вечер.
-Знаешь, похуже. Буквально час назад её родители уехали.Представляешь, да, что здесь было?
-Да уж…Ладно, я через час, может, раньше, если получится, приеду. Ты все равно в отпуске, не виноват в косяках Куликова.
-Косяк тут только её был… Дура, знает же, что нельзя ей никуда без своих таблеток, так нет же.Хотя, можно её понять было. Жить не особо хочется в тридцатник одной, да вчера и повод был.
-Прекрати чушь нести, Михалыч. Какой к чертям повод,-закатывая глаза, я поднялся с постели, наощупь натянул джинсы и свитер, лишь затем выходя в коридор, который уже пропитался этим манящим ароматом домашней еды.
-Чем не повод годовщина сына?
В голове прокручивая события и пытаясь вспомнить вчерашний день календаря, а совсем и думать забыл, что вчера было ровно два года со дня смерти её сына. О таких подробностях она совсем не делилась, да и если бы однажды, как раз год назад, я не застал её хлюпающей носом в повернутом к окну кресле, то и не знал бы до сих пор. Я прекрасно понимал, что имеет в виду Шейман, но почему-то в моей голове совсем не укладывалась та мысль, что она могла по своей воле забыть таблетки, и даже потом не позвать на помощь и не вызвать скорую. Она слишком любила свою жизнь, свою работу, чтобы так поступить, но, правда, кто знает, в какую сторону вчера могли тронуться её нервы.
-Все, приеду поговорим,-вызов был прерван, а я за пару шагов подошёл к девушке, обнимая ту сзади чуть выше талии и в момент зарываясь носом в её волосы. Одна ладонь сейчас ощущала полное отсутствие белья под той самой футболкой, что была ей велика, а другая то и дело сдерживалась от того, чтобы задрать такую короткую «ночную».
Она тихонько засмеялась, своей горячей рукой укладывая мою ладонь на грудь, при том заставляя медленно её сжать, а такому развитию событий я был лишь рад.
-выспался?- прошептала рыжая девушка, наконец разворачиваясь ко мне лицом, а ничем не покрытые губы быстро слились с моими, будто больше не могли терпеть своего расставания в целые сутки.
-Выспался, и сегодня ты тоже выспишься,- её брови в тот же момент нахмурились, а губы и то перестали меня целовать, скривляя из себя непонимающую гримасу,-Марину вчера по скорой привезли, ночь напролёт в операционной. Павлова вызвала с медового месяца Шеймана, все утро надутый ходил. Нужно поехать её осмотреть, и ещё кое-какие результаты проверить. Если все будет в порядке, я постараюсь под утро приехать.
На её лице уже начинала читаться обида, которую та по-актёрски тщательно скрывала, под конец вовсе от меня отворачиваясь и помешивая содержимое сковороды,- конечно, езжай, раз ТЕБЕ нужно.
И переубедить уже надумавшую что-то себе Настю было сложно, потому я вновь крепко обнял ту, хоть и со спины, целуя пухленькую щечку и только потом покидая квартиру.
Дорога до работы сегодня была, как никогда, длинной. В десять часов трафика почти нет, а снег, ему плевать на трафик и мои планы, он идёт когда, сколько и где захочет. Дороги были занесены, а коммунальщики оправдывались тем, что утром все было чисто, и до сдающего утра должно было этой «чистоты» хватить. В общем, к полуночи я добрался в Склифосовский, после чего прямиком направился в палату реанимации, где и столкнулся взглядом с Шейманом, что стоял у окна.
-Что я и говорил,-тот лишь пожал плечами при виде меня, а я взглянул на постель, сразу замечая распахнутые на её лице глаза, из которых по обе стороны висков спускались мокрые, но уже почти сухие, дорожки. Я быстро подошёл к девушке, которая неподвижно лежала на постели, смотря прямо перед собой, а её зубы, как прежде утром, зажимали инкубационную трубку.
-Из реакций только зрение и слух,- из стороны вновь послышался голос врача, который подошёл к светящемуся монитору со снимками томографии на том, зажигая свет.
Я не обратил на того никакого внимания, быстро нависая над её головой и стирая мокрые дорожки с висков. Глаза были, даже на первый взгляд, холодны.Они будто застекленели ещё вчера, так и не оттаяв к сегодняшнему моменту.
Мои горячие ладони были уложены на её щеки, и лишь тогда взгляд переместился на меня, спустя пару секунд лишая нас контакта веками и ресницами, что тут же сомкнулись.
-Ты меня слышишь?-мой голос старался быть спокойным, а я сам сел рядом с тёплым пуховым одеялом на постели,-Моргни два раза, если слышишь.
Её глаза все не открывались и не давали мне увидеть голубых зрачков, однако, спустя примерно пол минуты, они были передо мной, следом дважды закрываясь.
На лице мелькнула улыбка, а я заправил одну из прядок светлых волос за ухо,-Все хорошо…
Атмосфера сейчас здесь царила совсем не из лучших. Как только я сменил место своей дислокации с кровати на монитор, перед глазами появилась совсем не лучшая картина. Два позвонка на стыке грудного и поясничного отделов были смещены, при этом зажимая выходящие по обе стороны от них нервы.
-Поэтому двигательных рефлексов и нет,-вздохнул мужчина, указывая на то же самое место кончиком карандаша.
-Нужно поставить их на место, и тогда активность будет восстановлена,-Я перевёл взгляд на Шеймана, а затем и на Марину, что вместе с нами смотрела на эти снимки, а её глаза сейчас походили на два странных объекта, посетивших Солнечную систему совершенно случайно и теперь не имеющих понятия, как отсюда удрать.
-Я бы не трогал. Можно задеть спинной мозг и соседние нервы, тогда будет ещё хуже,-уже тише произнёс он, вручая мне этот карандаш, а затем бросая взгляд на часы,- Моя, а точнее, моя часть её смены закончилась. Подежурь сегодня ночь, а завтра решим, как дальше работать.
Я в ответ лишь кивнул, возвращая свои глаза на постель, где так же неподвижно лежала Марина. Обычно при пациентах врачи никогда не обсуждают диагнозы и возможные методы их решения, но хуже всего быть пациентом тогда, когда прежде ты был врачом. Ты знаешь всю правду, знаешь свой реальный шанс и, что есть главное отличие от обычных людей, не веришь утешениям вроде «все наладится».
Я присел на ее постель, так и не отрывая взгляда от тех глаз.
-Давай я трубку вытащу, сама сможешь дышать?
Она слабо кивнула, в тот же момент начиная тянуть голову вперёд, как человек, что пытается приподняться на локтях, но этим все и завершилось. Глаза вновь похолодели, а я поджал губы, начиная избавлять её рот от прозрачной дыхательной трубки.
Она чуть покорчилась, сразу после того, как огромная машина перестала дышать за неё, следом делая несколько глубоких вдохов и тут же закашливаясь.
-Тише,-я приподнял её тело вместе с подушкой, осторожно, дабы не навредить ей ещё сильнее, а затем также медленно опустил, когда кашель прекратился.
-Я теперь понимаю людей, которые не хотят жить, узнав о том, что они навсегда останутся овощем,- тихо-тихо зашептала она, не отрывая от меня таких огромных зрачков , в которые с непривычки было страшно смотреть.