Глава 7.
Смоленское княжество. Лето 6656 С.М.З.Х.
Солнечный денек. Благодать. Тихо и спокойно. До Днепровского волока всего три десятка верст и хочется жить. Мысли текут плавно и выстраиваются в четкие логические цепочки. Самое время поразмыслить над тем, что было, есть и будет, но меня окликает начальник охраны варяг Хорояр: – Вадим! – Чего? – я обернулся. Телохранитель пристроил свою лошадь рядом, посмотрел на чистое синее небо над нашей головой, окинул взглядом воинов, которые были впереди и позади, а затем сказал: – Жарко. Надо бы привал сделать. Впереди корчма, так, может, отдохнем, а заодно запас продуктов пополним? – Хорошо, – согласился я. – На пару часов остановимся. Варяг улыбнулся, придержал лошадь и вновь я остался один. Полукровный гнедой жеребчик понес меня дальше по тракту, и мои мысли вернулись на островок, где я впервые попал на чародейские тропы и познакомился с полоцким святаром... Бойдан по прозвищу Волк человеком оказался весьма интересным. Святар много знал, по молодости немало путешествовал, и носила его судьбина от Полоцка до Великого Булгара, а затем от Киева до Венедского моря. Он родился в крохотном поселении под городом Друцк шестьдесят с лишним годков назад. В то время в Полоцком княжестве уже давно официально было принято христианство, которое кривичам принес еще северный подвижник Торвальд, и с самого раннего детства Бойдан стал демонстрировать необычные таланты. То со зверьем лесным общался, то без переводчика заезжих иностранцев, которые ехали в столицу княжества, понимал, то погоду предсказывал. Местные жители воспринимали это спокойно и даже использовали умения мальчонки, но кто-то донес о необычном пареньке церковникам, и они его сцапали. Что было бы с ним дальше, неизвестно. Но, наверное, Бойдана заперли бы в глухой монастырь и вбили бы ему в голову идею об умерщвлении плоти и искуплении грехов, ибо согласно доктрине господствующего религиозного культа каждый человек рожден во грехе и с момента своего появления на свет уже виновен. Вот только в Полоцке правил Всеслав-чародей, и князь Бойдана в обиду не дал, а даже наоборот. Он приблизил его к себе, кое-чему обучил и свел с последними святарами кривичей. На тот момент, после многочисленных чисток и облав, которые постоянно проводили на служителей родовых культов имеющие своих паладинов и охотников на ведунов христиане, волхвов оставалось всего пятеро. Эти дряхлые старики вместе с юной порослью ведунов и несколькими лесными девами сидели в глухих чащобах и носа из них не казали. Ведь страх прочно поселился в их душах и даже Всеслав Брячиславич не мог поднять святаров с колен. Точнее сказать, мог, но он был не сам по себе и в первую очередь всегда думал о киевском престоле и народе, за который отвечал. Потом Всеслав умер и Бойдан, который превратился в крепкого юношу с отличной реакцией и хорошей военной подготовкой, отправился бродить по белу свету. Юный ведун искал союзников и покровителей. Но никто ему не помог. Оставшиеся на Руси волхвы, подобно святарам, прятались в лесах, болотах и пещерах. На востоке степняки грызлись между собой. На западе все прочнее укреплялась католическая церковь. Приморские жители, пруссы и аукштайты, считались если не врагами, то опасными соседями. В Новгороде последователи легендарного волхва и борца с христианством Богумила Соловья искали спасение в двоеверии. Ну, а в Арконе и прочих венедских городах от молодого кривича отмахнулись, ибо шла очередная драка с датчанами и германцами. В общем, Бойдан вернулся на родину и решил, что спасение утопающих дело рук самих утопающих, и понеслось. Где силой и коварством, а где добром и уговорами, он добывал для общины язычников ресурсы и озаботился строительством нескольких лесных убежищ и храмов. Затем убрал наиболее рьяных христиан, которые могли бы быть для него опасны, и стал лесным хозяином Полоцкого княжества. Со временем община разрослась и теперь у него почти сотня одаренных соплеменников, треть из которых проживает в городах и поселениях. Нужды в припасах полоцкие святары и их воспитанники не имели, по мере сил, помогали своим сородичам, поддерживали хорошие отношения с язычниками из племени селонов и акуштайтами, и на власть не претендовали. Вот так жили местные последователи родовых культов, до недавнего времени, и тут появился я. Поэтому, лишь только меня приметили, как Бойдан послал за мной пару лесных дев и стал ждать дальнейшего развития событий. После чего лично предстал передо мной, и мы с ним весьма неплохо пообщались, благо, точки соприкосновения нашлись быстро. Святара интересовало многое. Реальное положение дел в Венедии, война с крестоносцами, расклады среди наших волхвов и их намерения. Ну, а мне требовались знания о тропах Трояна и записи Всеслава-чародея, которые, после неудачных попыток потомков полоцкого князя-оборотня пройти к тайнику, Бойдан уволок в свое лесное убежище. В итоге два дня пролетели быстро. Разговоры и новые выходы на чародейскую тропу, где Бойдан тоже когда-то бывал, но в далеком прошлом, ибо слишком много сил забирали перемещения по древним дорогам. Затем короткий отдых и снова беседы. Но, сколь не сиди на островке среди болот, пришел срок расставаться. Святара ждали дела его общины, а меня варяги, дорога к Днепру, а затем путешествие в стольный град Киев. Но прежде чем разбежаться, мы присели подле костерка, на котором в небольшом котелке закипала вода для взвара. Некоторое время помолчали, а затем еще раз обговорили некоторые вопросы, которые касались нашего дальнейшего сотрудничества. Да, именно так, сотрудничества, и если бы мы заключали официальное соглашение, которое было бы расписано на бумаге и скреплено печатями, то в нем имелось бы несколько основных пунктов: Номер один. Полоцкие волхвы и венедский ведун Вадим Сокол из Рарога заключают договор о взаимопомощи. Согласно этого договора, сторона А (святары) обязуются оказывать стороне Б (вышепоименованному ведуну) поддержку на всей территории Полоцкого княжества. Ну, а сторона Б обязана по первому требованию полоцких волхвов придти к ним на помощь со своей дружиной и вогнать в землю любых врагов: иностранных агрессоров, карателей церкви или наемных охотников за головами. Номер два: Волхвы окажут помощь тайному агенту Вадима Сокола, варогу Варяжко, закрепиться в городе Полоцке, и через ладожских купцов будут регулярно поставлять хозяину Рарога информацию обо всех событиях в Полоцком княжестве и прилегающих к нему землях. Номер три: Вадим Сокол обязуется принять на венедской территории молодых ведунов из Полоцка, которые должны пройти дополнительное обучение в храме Святовида или каком-то другом святилище острова Руян. Кроме того, посольство полоцких святаров, если таковое будет отправлено в Венедию, получит поддержку Вадима Сокола. Расходы на содержание и транспортировку учеников ложатся на Рарог. Номер четыре: В случае, если Вадиму Соколу удастся договориться с киевским митрополитом Климентом Смолятичем и великим князем Изяславом Мстиславичем о свободе вероисповедания или послаблениях для язычников, полоцкие святары обещают выйти из лесов и поставить храмы родовым богам во всех крупных городах земли кривичей. Однако при этом ведун Вадим обязуется выделить волхвам надежную охрану, которая будет в состоянии защитить святилища родовых богов и последних святаров от врагов. И так будет продолжаться до тех пор, пока волхвы не соберут и не обучат собственный Священный отряд. Номер пять: Представитель и глава полоцких святаров волхв Бойдан Волк обязуется создать для дружины Вадима Сокола неприкосновенный запас продовольствия, который будет использован для прокорма его воинов. Так же для дружинников из Рарога в лесах вблизи Полоцка, Витебска, Оршы, Друцка и Лукомля будут оборудованы тайные базы, каждая из которых сможет принять сотню воинов. Номер шесть: Вадим Сокол имеет постоянный и беспрепятственный доступ к точке выхода на тропу Трояна вблизи поселения Волчья Тропа. И полоцкие волхвы обязуются держать в этом месте караул из двух человек, один из которых должен иметь навыки целителя. Номер семь: Святар Бойдан Волк передает Вадиму Соколу библиотеку князя Всеслава Брячиславича и его записи. Срок – один год. После чего ведун Вадим обязуется вернуть библиотеку, которая включает в себя три десятка томов (книг, свитков и берестяных табличек) полоцким волхвам. В общем, вот такой договор. Разумеется, никакого письменного документа не было – все на словах и не таким заумным языком, каким я сам для себя оформил соглашение с Бойданом. Но суть от этого не меняется. Мы решили, что раз уж нас свела судьба, то быть нам заодно. У меня воины, деньги и связи, а у святаров знание местных реалий и огромнейшее влияние на простой народ. Так что если на них пойдет накат, то моя дружина прикроет служителей родовых богов, а коли мне понадобится помощь святаров, то я уверен, что получу ее. Впрочем, это не самое главное. Соглашение между мной и Бойданом, дело, конечно, хорошее и правильное, и в будущем, договор даст свои плоды – в этом сомневаться не приходится. Вот только я прибыл в земли кривичей ради тропы Трояна и получил то, что хотел. Я три раза выходил на чародейскую дорогу. Побывал в Киеве. Затем был на Кавказе, где вышел на развалинах одной из русколанских крепостей (по предварительным прикидкам это район Карачаево-Черкесии и граница Краснодарского края в МОЕМ двадцатом веке). Ну, а затем прогулялся на берег Волги, где меня едва не подстрелили дикие половцы, потому что я выскочил в мир Яви прямо в их святилище. Так что, можно сказать, что не зря прогулялся, особенно если учесть, что теперь я могу чувствовать порталы, по крайней мере, так утверждал Бойдан и это подтверждали записки князя Всеслава. Дистанция, правда, небольшая, всего-то метров триста, но это лучше, чем ничего. Однако не все так гладко, как могло бы быть. Любой человек, и я в том числе, такое существо, что постоянно желает получить еще больше, чем имеет, и достичь идеала. Кажется, есть доступ к тропе Трояна и сбылась мечта последних нескольких месяцев, но я все равно не удовлетворен. Почему? Причин немного, всего две, но они весомые. Первая, каждое путешествие это нервное потрясение и испытание на прочность, ибо морок постоянно ищет новые подходы к разуму путешественника, а значит, данный негативный фактор необходимо устранить. Ну, а вторая причина заключается в том, что тропа связывает всего четыре точки, про которые уже было сказано. Это, конечно же, Полоцк, потом Киев и Кавказ, и Волжский портал. Больше ничего нет, хотя теоретически тропы Трояна охватывают весь земной шарик. Но, как известно, теория и практика часто вступают в конфликт между собой, и в данном случае он есть. Тропами не пользовались очень долгое время и в рабочем состоянии остались только те, по которым бродил Всеслав-чародей. Остальные деактивировались и чтобы включить эти точки перехода, необходимо найти отключенный портал (который не всегда обозначен камнем) и через него войти на тропу, либо продираться сквозь туман потустороннего мира к следующему выходу. Такие вот пирожки с котятами. И поскольку четыре точки меня не устраивают, ведь мне требуется выход на земли Венедии, то придется работать. Однако как? Такой вот вопрос. Бродить по тропам? Нет уж, увольте, я не настолько крут и непобедим, чтобы в туман соваться. Значит, остается поиск камней-порталов и чуйка на невидимые точки перехода. Ничего иного сделать пока нельзя, но руки я не опускаю, поскольку впереди больше восьми веков жизни и за этот срок можно успеть очень многое... За размышлениями я не заметил, как мой небольшой отряд подъехал к корчме, самому обычному придорожному заведению невдалеке от небольшой деревушки. Местный служка принял повод моего жеребчика, и я направился в тень, под летний навес, где сел на широкую лавку около длинного стола и расстегнул ворот рубахи. Моментально появился хозяин, и я кинул в его ладонь кусочек серебра, а затем сказал: – Лошадей почистить. Обед на одиннадцать человек. Все самое лучшее, мясо, зелень, рыбу, сметану и кашу. Пива не надо, тащи квас. – Все понял. Не извольте беспокоиться. Хозяин корчмы, полноватый пожилой мужик, кивнул и умчался в сторону кухни. Ну, а я вздохнул и подумал о том, что сейчас поем, прилягу в тихом местечке, достану записки Всеслава-чародея и почитаю. Однако одновременно с этой мыслью пришло ощущение чужого взгляда, не злого и не враждебного, но все равно неприятного. Я скосил глаза в сторону любопытствующего недоброжелателя и увидел, что на пороге корчмы стоит человек в рясе священнослужителя. Чернявый и бородатый, смотрит на меня осуждающе, словно я ему денег должен и не отдаю, а глядит он на мою обнаженную грудь, которая лишена креста. И ладно бы так, но он не один. За его плечами еще два мужика, по виду охранники, оба с мечами и в легких кожаных доспехах. Интересные персонажи, которые непонятно, что здесь делают. Вновь появился корчмарь, который принес запотевший кувшин с квасом, и я, проследив за тем, как человек в рясе и его сопровождающие садятся на коней и выезжают на дорогу, спросил его: – Кто были твои гости? – Дык, – хозяин заведения помялся и покосился на мой тугой кошелек, – не знаю, мне без разницы. Они заехали, пообедали, кони отдохнули и в путь. “Хитрец, – я усмехнулся, – хочет за информацию что-то получить. Ну, это его право”. Моя ладонь нырнула в кошель для дорожных расходов, и я вытянул резан, кусочек серебра весом в четыре грамма. – Лови. Я подкинул резан в воздух и корчмарь его поймал. После чего он склонился ко мне и быстро зашептал: – Это грек, посланник из Киева, который едет в Полоцк к епископу Козьме. – А зачем? – Вроде бы письмо какое-то везет. Чуть ли не от самого патриарха. – Откуда знаешь? – Слышал, как охранники священника разговаривали. Они втихаря немного бражки выпили, вот и сболтнули, а я рядом оказался. – Охранники славяне? – Да. Киевляне. – Понятно. Накрывай на стол. Мое лицо изобразило равнодушие, а когда трактирщик отошел, я подозвал Хорояра. – Что такое, Вадим? – варяг присел напротив. – Людей, которые со двора выехали, видел? – я повернулся к воротам. – Конечно. – Тогда сейчас пообедаем, возьмешь четырех воинов и поедешь за ними следом. Догонишь и в укромном месте прихлопнешь. Живых не оставляй и главное, найди письмо, которое у священника. Ясно? – Да. – Вот и ладно. Я с остальными дружинниками поеду дальше. Торопиться не будем, так что догонишь нас быстро. Хорояр согласно моргнул и ничего не сказал. Он воин опытный, а значит, с заданием справится. Обед прошел тихо и спокойно. Люди поели, а кони обсохли. В корчме закупили кое-что из еды, свежие пироги, да копченое мясо. Потом вновь оказались на дороге, и отряд разделился. Хорояр рванул в погоню за греком, а я продолжил движение к Днепру. Своим чередом наступил вечер и снова остановка. Расположились у дороги и занялись делом. Кто костер разводит и кашеварит, кто лошадьми занимается, а пара дружинников отправилась на обход территории. Обычный вечер. Еще одна стоянка и позади еще один день жизни. Однако Хорояр все не объявлялся, хотя уже должен был нас догнать, и меня стало одолевать беспокойство. Минул час, а за ним другой и третий, и я, решив, что с утра придется повернуть назад, попробовал заснуть. Однако мне не спалось, я все больше накручивал сам себя, и неизвестно до чего бы додумался, если бы после полуночи не появились мои дружинники. – Почему так долго? – обратился я к Хорояру Вепрю, лишь только он спрыгнул с лошади. – Так получилось, – варяг пожал плечами. – Рассказывай, как все прошло. Начальник охраны вынул из-за пазухи плотный кожаный тубус и протянул мне. Я его взял, и он заговорил: – Помчались за священником и догнали его быстро. Могли бы сразу всех троих завалить, но они, словно почуяли что-то, к обозу пристроились и ехали не спеша. Пришлось приотстать и ждать удобного момента. Дождались. Обогнали обоз. Настигли священника и охрану, а потом в глухом месте их порубили. Лошадей привязали в лесу, веревки хлипкие, оторвутся и к людям прибьются. Тела бросили на поживу зверью. Все чисто сделали, и если кто-то трупы найдет, то подумает, что на них грабители напали. – Ясно. Все правильно сделали. Отдыхайте. Тубус жег руки, и хотелось побыстрее узнать, что же вез полоцкому епископу посланец патриарха. Поэтому я не медлил. Подсел к огню, осторожно вскрыл хранилище для писем, вдруг, там ловушка, и обнаружил внутри два послания. Достал одно и это, в самом деле, было письмо главы всех восточных ортодоксов Николая Музалона своему давнему приятелю Козьме. В глазах привычно зарябило, разум настроился на перевод греческого текста, и вскоре я узнал то, что предназначалось только для полоцкого епископа. После этого занялся следующим посланием, и оно оказалось от Нифонта Новгородского с приписками от некоего пресвитера Исаака. Чтение времени заняло немного и, скатав письма, которые мне еще пригодятся, когда я буду разговаривать с киевским митрополитом и великим князем Изяславом, я задумался. Итак, что же мы имеем? В Константинополе озаботились проблемами Руси, которая пытается выйти из сферы ромейского влияния, и для этого в Киев была послана серьезная делегация. Посланники императора Мануила Комнина и патриарха Николая быстро вызволили из заточения епископа Нифонта и начинается подрывная работа против Изяслава и его сторонников. Агентов у ромеев очень много, тут и священнослужители, и князья, и купцы, чья торговля завязана на Константинополь, и осевшие на Руси имперцы, в первую очередь жены Рюриковичей, и простые люди, коим заграница дороже родины. Это понятно и в мои руки попали письма, в которых Николай Музалон называл великого князя бешеным псом и безродной собакой, а Нифонт Новгородский высказывался еще жестче и для него Изяслав Мстиславич был месокомъ (выродком) дурной католической плехи (проститутки). Не думаю, что сыну Мстислава Великого и шведской принцессы Христины понравится, как его величают патриарх и епископ, а значит, зло великий князь на них затаит и при случае мерзкие слова припомнит. Так что из-за одного этого уже стоило прибить греческого священника и его охранников. Однако помимо этого меня заинтересовала небольшая приписка, сделанная церковным главой ромейского посольства пресвитером Исааком. Он писал, что вместе с ним в Киев прибыли воины св