Итак, в жаркий полдень через несколько дней после нашей «ночи листьев» мы стряхнули пыль Мадраса с шин нашего автобуса и покатили вглубь страны. Но когда мы, наконец, вползли утомленно в Бангалор, церковные часы согласились с тем, что была полночь или около того.
Место, где мы заказали комнаты (в религиозной общине), было темным и казалось необитаемым. Однако настойчивые крики разбудили ночного сторожа, спавшего на веранде. Он проводил нас в нашу квартиру, принес багаж из такси и поразил нас, отказавшись от чаевых со словами: «Нет, сэр, это моя работа.» Кухни там не было, и не было приготовлено никакой еды, но мы были слишком усталыми, чтобы есть, как бы там ни было.
На следующее утро мы нашли ресторан, где подавался индийский завтрак, он, хотя и несколько пряный, был очень приятным. Затем, распаковав вещи и, фигурально выражаясь, зализав наши раны от поездки в автобусе, мы наняли авторикшу до индийского дома, куда нас любезно приглашали приходить кушать «всегда, когда пожелаем».
После ланча хозяин дома великодушно предоставил в наше распоряжение свою машину, чтобы добраться до Уайтфилда, и одна из женщин, страстно желавшая увидеть Бабу, предложила вести ее.
И вот, наконец, мы ехали по знакомым улицам и базарам, а затем очутились среди прохладных полей, которые вели к «Бриндавану», где Баба проводит большинство летних месяцев.
По мере того, как мы приближались, я все больше и больше чувствовал себя блудным сыном, возвращающимся домой, — полный преждевременного возбуждения, но страстно желающий знать, какой прием будет оказан мне. Мы проехали мимо высокой кирпичной стены «Бриндавана» и повернули к воротам мимо продавцов сувениров, нищих и других — верный знак, что Свами был там. В саду большая толпа ожидала, без сомнения, даршана Бабы.
Мы припарковали машину вблизи дома, где все еще жила вдова покойного М. Диксита, и пошли по извилистой, окаймленной деревьями дороге к воротам, которые ведут в сад и к жилищу Свами. У ворот стояла охрана, и мы вспомнили, что никто не входит туда без приглашения самого Саи Бабы. В прежние дни у нас было на протяжении длительных периодов открытое приглашение на вход и, действительно, мы временами жили там. Но даже в этом случае во время визита мы никогда не позволяли себе входить прямо туда без предварительного приглашения Свами. Поэтому сейчас правильно было бы подождать с толпой снаружи, пока он не выйдет для даршана. Тогда, если он пожелает, он пригласит нас войти.
Но вдруг я почувствовал непреодолимое желание увидеть его. Мы ждали так долго; мы ехали так далеко, и вот он был только в шаге от нас, по другую сторону ворот. Должен ли я ждать, возможно, еще час? — Взгляд на лицо охранника сказал мне, что я должен ждать; мой разум приказывал ждать, но нечто вне рассудка приказывало мне броситься вперед.
Сбоку ворот, где дорога вела к Академии наук и искусств Сатья Саи (временное здание), был проход, который не охранялся. Мы двинулись к нему. Мы знали, что не предоставится никакой возможности взять нашу женщину-шофера без приглашения. Поэтому из вежливости Айрис оставалась с ней, пока я проскальзывал через проход и дерзко шел по дороге к портику. Я не обращал внимания на громкие протесты охраны позади меня.
Первым, кого я увидел в полуоткрытой парадной двери, была Индра Деви. Она приветствовала меня с удивлением и любезно.
«Где Баба?» — спросил я.
«Там, за стеной. Но он очень занят: они строят пандал для летнего курса.»
Я пошел в направлении, которое она указала, прежде, чем она закончила говорить. Индус, который разговаривал с ней, последовал за мной.
«Извините, но сейчас действительно неблагоприятный момент… было бы неразумно идти к нему теперь…»