Я посмотрел на него и не признал его в лицо. «Я ждал почти четыре года, чтобы увидеть его, а это достаточно долго», — сказал я и пошел вперед.
Сбоку дома была привязана к дереву Саи Гита, слониха Свами. Вблизи этого дерева начинался огромный пандал, тянувшийся к нескольким новым домам в дальнем конце сада. Это был самый большой пандал, который я когда-либо видел, однако он выглядел таким легким со своими изящными бамбуковыми столбами и тростниковой крышей. Оба конца имели стенки из плетенной соломы, но боковые стороны были все еще открыты. В середине группы мужчин в центре пандала я увидел яркое красное одеяние и шапку черных вьющихся волос.
Свами выглядел, конечно, очень занятым. Под высокой крышей находилось несколько человек, развешивавших цветные флаги и вымпелы. Он руководил ими снизу. Я прошел по мягкому песчаному полу пандала к нему, потом остановился приблизительно в десяти ярдах и стал ждать. Он продолжал давать указания своим рабочим на крыше.
Пока он разговаривал с людьми вокруг него и, очевидно, давал распоряжения по работе, его глаза невидяще скользнули по мне, затем остановились на мне; внезапное узнавание появилось в его лице и засияло в его ласковых темных глазах. Произнося мое имя, он покинул группу и подошел ко мне.
Пока я стоял, глядя на моего любимого Садгуру вновь, люди, пандал, все вокруг исчезло, и в целом мире мы были только вдвоем. Он нежно похлопал меня по плечу, дотронулся до моей спины и вымолвил замечательные слова приветствия. Я упал на колени перед ним. Помогая мне подняться, он спросил: «Где твоя жена?»
«Ждет за воротами, Свамиджи».
«Приведи ее!»
После того, как Айрис был оказан сердечный прием, а наша женщина-шофер была встречена с обаянием, которое вызвало румянец на ее лице, Свами покинул пандал и привел нас в длинную переднюю своего дома. Как всегда, там были люди, сидевшие на ковре и ожидавшие увидеть его.
Через некоторое время он пригласил мою жену и меня во внутреннюю комнату для частной беседы. С робостью преподнесли мы подарок, купленный для него в Сингапуре. Он был завернут в коричневую бумагу; мы надеялись, что Свами ощутит также нашу любовь, окутывающую подарок, пока он держал сверток в руке и продолжал разговор. Он дал нам понять, что в курсе многих вещей, которые мы сделали, будучи вдали от него.
Во время паузы Айрис сказала: «Благодарим тебя за помощь нашему другу Роде, Свами».
Он улыбнулся. «Я вылечил ее от рака груди, но сейчас у нее рак легких».
Это была ужасная новость. Мы знали, что у нее слабые легкие и что она сильно кашляла, но… это было ужасно!
«Она должна бросить курить», — Свами говорил очень серьезно.
«Я думал, что она бросила, Свами». Когда мы покидали Австралию, Рода пообещала Айрис отказаться от сигарет, которые, по-видимому, раздражали ее легкие.
«Только что! — ответил он. — Но не волнуйтесь. Если она никогда не будет больше курить, я вылечу и рак легких. У нее большая вера».
«Благодарю тебя, Свамиджи».
Поскольку казалось, что он никогда не развернет свой сверток, я спросил, не открыть ли его для него.
«Зачем? Я знаю, что в нем. Фонарь — красный и белый свет.»
Он засмеялся в ответ на наши удивленные выражения. «Я был там. Я видел, как вы покупали его… Понравится ли это Свами? Подходящая ли это вещь для подарка ему?». Он продолжал разговаривать с нами, посмеиваясь в основном по поводу обсуждения и спора, состоявшихся у нас в Сингапуре.
Затем, чтобы доставить нам удовольствие, он развернул сверток, несколько раз включил красный и белый свет и бросил фонарь на кресло. Он принял его, а это было для нас самым важным.
Я спросил его, можем ли мы остаться возле него приблизительно на шесть месяцев, где он мог бы быть на протяжении этого времени, и могу ли я собирать материал для другой книги о нем. Он согласился на обе просьбы. Затем я в двух словах и с вопросом в голосе с прозондировал, что он мог бы сказать о чуде с противомоскитной сеткой.
«Листья, Свами?» — сказал я.
Мгновение он смотрел на меня вопросительно, а затем улыбнулся. «Да, я послал вам листья». Он напомнил несколько подробностей этого эпизода на верхнем балконе в Адьяре. Моей жене он сказал: «Видишь ли… он был в угнетенном состоянии».
«Да, Свамиджи. Но какую перемену ты произвел. Ты превратил уныние в радость для нас обоих».
Я собирался спросить его, почему он в частности использовал листья, чтобы послать нам свое благословение и поддержать нас, когда он сказал: «Как-нибудь я расскажу вам о значении листьев. У нас будут другие беседы — много».