Некоторое время пели бхаджаны. Потом — так же, как, я помню, он делал в Хорсли Хиллс, — Баба разровнял песок перед собой и нарисовал рисунок указательным пальцем. Потом он насыпал немного песку на рисунок, засунул руку в кучу и извлек изумительный полупрозрачный лингам. Держа его, чтобы видели все, он сказал: «Из Кайласа! Поклонение лингаму как раз заканчивается в том районе. Смотрите, сандаловый клей все еще влажный, и кумкумовая точка все еще на лингаме». И они действительно были там.
Следуя той же процедуре, Баба извлек из того же места на песке небольшой серебряный лингам, потом — серебряный сосуд, наполненный благоуханной амритой (нектаром богов). Пока толпа снова пела бхаджаны, Свами обошел круг, выливая полную ложку нектара на язык каждого из присутствующих. «Когда он сел, — писал Кастури, — мы заметили, что сосуд был полон, как и раньше».
После этого Свами нарисовал на песке другой рисунок, насыпал кучу песка на него и извлек из этой кучи серебряное изображение Ширди Саи, своего прежнего Воплощения. Он передал его г-ну Кагалу, главному инспектору полиции штата Карнатака, для его домашнего алтаря.
По завершении песчаной лилы Баба привел свою группу в бунгало в Бандипуру, где бхаджаны продолжались до полуночи. Это было в том же самом бунгало, где наша компания останавливалась на ночь по пути к Утакамунду. Управляющий и персонал приюта оказали Свами восхитительный и почтительный прием.
На следующий день мы все поехали на прогулку в лес в колясках, приспособленных для условий джунглей. Служащий заповедника, который сопровождал нас, подтвердил, что тигры, гепарды, дикие слоны и олени разных видов бродят по заповеднику. Мы заметили стадо диких слонов и нескольких пятнистых оленей. Надо быть очень удачливым, чтобы увидеть больших кошек днем.
За завтраком на следующий день все еще в лесном приюте Свами прочел короткую лекцию одному из своих последователей. Этот человек принес бензин для одного из транспортных средств в колонне, отправившейся в сафари, и отказался от вознаграждения, предложенного исполняющим обязанности кассира Свами. Возможно, он думал, что совершает благородный и великодушный поступок таким образом. Если дело обстояло так, Баба вскоре разочаровал его. Насколько мне помнится, это — важный урок, который Свами дал в то утро.
«Когда Свами предлагает вам деньги, вы должны взять их, так как-то, что принадлежит отцу, принадлежит и его сыну. Отказ указывает на эгоизм и гордыню. Все богатства, как временные, так и духовные, принадлежат Отцу. Богатство человека подобно резервуару, который будет опорожнен. Богатство Отца подобно колодцу, питаемому вечным источником. Сколько бы из него ни брали, колодец остается полным».
Смиренно, но с недоумением последователь спросил: «Но если я хочу дать что-то, разве Свами никогда не примет это?»
«Да, если это дается без эгоизма и с чистой любовью, Свами тогда примет и вернет дар сторицей дающему каким-нибудь способом. Давать с истинной любовью в вашем сердце — это давать Богу. Но ваш дар был завернут в эгоизм и самомнение. Такое эгоистическое давание действительно подобно эгоистическому взиманию».
Лекция была прочитана с любовью, звучащей в голосе Бабы, но даже при этом последователь выглядел очень подавленным, когда Свами ушел. За столом с нами находился полковник С.П.Джогарао (в отставке) из инженерной службы индийской армии. Он был хорошим товарищем и сейчас проявил добросердечность, заметив повергнутому последователю: «Та лекция предназначалась для всех нас. И это действительно так».
Мы проезжали аккуратные чайные плантации, окружавшие «высокомерный Ути», как называли его в дни британского правления. Европейцы впервые стали селиться здесь на холмах еще в 1821 г., а век спустя он стал летней резиденцией губернатора и правительственных чиновников Мадрасского округа.
За городом мы поднялись на холм посмотреть на великолепную панораму склонов и долин, размеченных зелеными геометрическими рисунками обширных чайных плантаций. В укромном уголке мы остановились перед двухэтажным домом, который был похож на небольшой замок. Известный под названием «Уолтхемстоу», он был построен для губернатора в качестве летней резиденции сто лет назад.
Но я уверен, что никогда такая толпа не ждала прибытия губернатора, которая сейчас ожидала в саду, чтобы приветствовать Саи Бабу. Мое сердце упало при этом зрелище. В Хорсли Хиллс, подумал я, он был нашим по меньшей мере в течение нескольких дней, пока люди, подобно своре гончих, не выследили его тайное убежище. Но сейчас, по-видимому, весь Ути узнал о его предполагаемом прибытии, и большая часть Ути была, должно быть, здесь.