«Саи Баба! — подумал он. — Какая сила! Не является ли он черным магом?»
Вскоре после того случая он начал получать приглашения играть профессионально. Он принимал эти приглашения по возможности чаще, и, странно, куда бы он ни шел, везде встречал кого-нибудь, кто рассказывал о Саи Бабе. И дома в Лондоне друзья настаивали на том, чтобы он посещал собрания с бхаджанами в различных Центрах Саи. У него возникло ощущение, что Саи Баба следует по пятам, преследуя его.
Часть его желала сдаться, но другая часть сопротивлялась. Что же такое мир этого Духа, как не безрассудная мечта (спрашивал он себя) убежать от жестокой действительности жизни? Однако мир этой жестокой действительности не имел никаких соблазнов для него. Он пребывал в мрачной тюрьме, отчаянно несчастный, спал плохо, ел мало, худел, переходил от мыслей о самоубийстве к надежде, что какая-то Сила придет ему на помощь.
В конце концов, он сел и написал письмо Саи Бабе, отправив его авиапочтой и адресовав в ашрам в Прашанти Нилаяме: «Я чувствую, что вы преследуете меня, Саи Баба. Не дадите ли вы мне ответ на важный вопрос о моем будущем: должен ли я продолжать работу как физик-ядерщик, должен ли я стать профессиональным музыкантом, либо должен отказаться от обоих занятий и стать саньяси?»
Баба, сказал он, не отвечал на письма, но давал ответы другим способом — если вы могли читать знаки. Теперь, когда он прервал свой полет и обратился через свое плечо к Небесной гончей, получит ли он какой-нибудь знак, хотел бы Вему знать, когда он садился на самолет в Париж на уикэнд. Он давал там публичное представление, играя на вине.
Через несколько дней после возвращения в Лондон, он почувствовал необъяснимую настоятельную потребность поехать в Пиннер в предместье Лондона и нанести визит г-ну и г-же С.Ситарам. Однажды его взяли туда на бхаджаны вопреки его склонностям; почему же теперь он почувствовал сильное желание пойти туда? Он противился какое-то время, а затем однажды вечером поддался этой настоятельной потребности и сел на поезд в Пиннер.
На вокзале в Пиннере он взял такси до Куку-Хилл-Роуд и без труда нашел дом Ситарамов со словами «Ом Саи», четко написанными на парадной двери. На его стук вышла г-жа Ситарама.
«О, я так рада, что вы пришли, — приветствовала она его. — У меня есть кое-что для вас».
Она ввела его в святилище, где всегда проходили собрания Саи, и вручила ему фотографию.
Она сказала: «Посетитель, который приходил на наше последнее собрание, — я не помню его имя — оставил это. Он просил меня передать эту фотографию вам по возможности скорее, поэтому я надеялась, что вы приедете».
На фотографии был Сатья Саи Баба, играющий на вине.
«В тот момент, — рассказывал мне Вему, — я сдался. Я пал ниц перед фотографией Бабы в натуральную величину, стоящей в комнате, и заплакал».
Когда Вему Мукунда понял, что это был ответ Бабы, он бросил свою работу инженера и стал профессиональным музыкантом. В последующие месяцы ему приходило много приглашений, приводивших его во все столицы Западной Европы. Вскоре он завоевал такую репутацию, что давал представления также в России и в других странах Восточной Европы.
Теперь его жизнь, по-видимому, обрела смысл. Он был не только счастлив своей профессией, но и чувствовал, что «Тот, с кем не сравнится никто» наблюдает за ним. Из этого внутреннего источника Саи, говорил он, пришла мысль заняться исследованием влияния звука на человеческий разум. Он этим занялся и нашел большое удовлетворение в работе.
Необъяснимые события, укрепляющие веру, возникали из нового измерения, которое открылось, как он верил, через его внутренний контакт с Саи Бабой, и он почувствовал настоятельную потребность пойти и увидеть этого Могущественного человека во плоти. Другой причиной для поездки в Индию были его родители, которые жили в Бангалоре и умоляли его приехать домой и повидать их. Но под его желанием гнездился страх, что Баба, возможно, не примет его, когда он приедет. Каким бы ужасным разочарованием было, если бы Баба не обратил на него внимания: это бы значило, что, его вновь обретенная вера была основана лишь на его собственном воображении!
Наконец, он написал другу в Индии, который был последователем Сатья Саи, и умолял его спросить Бабу при первой возможности: «Должен ли Вему Мукунда приехать сюда, чтобы увидеть вас, Свами?». Вскоре после этого, будучи в турне в Женеве, Вему увидел яркий сон, в котором Баба втирал вибхути в его левое плечо под рубашкой и говорил: «Приезжай в Индию».