«Без пятнадцати два», — прохрипел Кеки, взглянув на свои часы. Он оглянулся на тех немногих преданных, которые все еще терпеливо стояли там. Затем он взглянул на балкон снова. Его сердце подпрыгнуло: там стояла маленькая фигура в красном одеянии, ее лицо светилось подобно светилу под шапкой черных волос. Глаза Бабы с любовью смотрели на людей, а его руки посылали благословения. Это был даршан, которого люди ждали там в беспокойстве на протяжении долгих часов.
Большие, сияющие глаза Бабы остановились на Кеки и его рука сделала подзывающий жест. Кеки стремительно ринулся вперед, но вскоре был остановлен полицейским, стоявшим на страже у двери. Полицейский не видел жеста Бабы на балконе и не мог поверить Кеки на слово. Будучи призван Бабой и все же не имея возможности приблизиться к нему, Кеки впал в отчаяние.
Когда он собрался отказаться от попытки проникнуть внутрь, на лестнице в дверях появился Баба. На этот раз он громко позвал Кеки, сказав ему, чтобы он пошел и привел свою жену; услышав это, полицейский пропустил их. Они стояли перед Бабой на веранде в молчании, пока он смотрел на них и, по-видимому, сквозь них. Кеки не знал, почему слезы полились по его лицу, тогда как мир вокруг исчез, время остановилось и воцарилась Вечность.
Затем Баба улыбнулся и сказал неожиданно: «Твоя мать нездорова». Замечание относилось к д-ру Мистри.
Кеки согласился: «У нее астма, Баба; она болеет астмой много лет».
«Я знаю. Приведи ее сюда завтра в десять часов утром».
Потом Баба вошел внутрь. Ничего, что можно было бы как-то назвать, не случилось, однако Кеки показалось, что мир изменился. Д-р Мистри прибыл со своей матерью и женой в надлежащее время на следующее утро. Войдя в большую комнату, они обнаружили к своему ужасу, что там уже ожидали почти двести человек. Через несколько минут вошел Баба и начал раздавать вибхути каждому.
Наконец он подошел к матери Кеки. Затем он кивнул Кеки и пригласил мать и сына в свою комнату.
Свами смотрел приветливо на них, ожидая, когда они заговорят. Через несколько мгновений мать сказала: «Пожалуйста, Баба, скажите мне, действительно ли у моего сына рак?»
«У этого парня! Свами почти выкрикнул эти слова, сила и любовь звенели в его голосе. Он — мой сын. Разве я мог бы допустить, чтобы у него был рак!»
Затем, дав Кеки большой запас вибхути, он велел ему принимать понемногу, разведя в воде, три раза в день.
«Ну, есть еще вопросы?» — спросил он, как будто проблема с опухолью Кеки была полностью решена.
«Моя жена чувствует себя неважно», — сказал д-р Мистри.
«Я знаю. Она беременна. Позови ее».
Когда она вошла, Свами сказал, что со здоровьем у нее будет теперь все в порядке. Она не должна волноваться. «22 августа у тебя будет сын, который проживет долгую жизнь».
Уже после трехдневного приема вибхути Кеки почувствовал себя гораздо лучше и решил отказаться от всякого медикаментозного лечения, полностью и совершенно полагаясь на силу Божественного исцеления. Вскоре боль прошла и его голос стал чистым. Кроме того, его жена чувствовала себя хорошо на протяжении оставшегося периода беременности и 22 августа родила сына.
Прошло шесть месяцев; однажды утром Кеки закашлялся и выплюнул кровь. Храм его веры пошатнулся; прежние сомнения вновь заполонили его смертную душу. Не в состоянии бороться с ними, он обратился к своему отоларингологу.
После осмотра специалист сказал с сомнением: «Я должен провести тщательное обследование под наркозом прежде, чем удостовериться в теперешнем состоянии». Были сделаны приготовления и д-р Мистри был без задержки подвергнут тщательному обследованию. После этого врач вошел и сел возле него, чтобы произнести приговор.
«Ну, — сказал он, — я ничего не понимаю. Произошло нечто странное. Опухоль, которая была в вашей носоглотке, полностью исчезла. Теперь дело не в ней».
Одна из сутр Нарады утверждает, что способ стимулирования преданности и любви к Богу — это внимать и рассказывать о славе Божьей, даже занимаясь делами обычной жизни. История д-ра Мистри, рассказанная Айрис и мне, начатая с вопроса о хирургической операции, продолжалась, пока он вез нас среди безумного движения Бомбея, и завершилась, когда мы сидели в его машине перед нашей гостиницей. Айрис сидела на заднем сидении, делая заметки, тогда как я засыпал Кеки вопросами.